Останься

Горшков Валерий Сергеевич

Саймон подошёл к прозрачной двери соседней палаты, и в ней тоже никого не оказалось. Ускоряя шаг, он двинулся вдоль коридора и сквозь синеватые стёкла двери каждой палаты видел лишь пустые кровати. Пробежав мимо столика дежурного, он влетел обратно в ординаторскую. Пусто. В комнате не было ничего, что хотя бы как-то могло указывать на недавнее присутствие людей – слишком тихая, слишком чистая, слишком пугающая.

Дорф подошёл к окну и отодвинул жалюзи в сторону, глядя вниз на безлюдную улицу. Только сейчас он заметил, насколько она была пустынной. Не было никого – ни прохожих, ни проезжающих автомобилей, ни даже Байды-Дэйва – местного бездомного, который в это время обычно рылся в мусорных баках в поисках чего-нибудь полезного, толкая

перед собой переполненную хламом гремящую тележку. Последние два года Байда жил в долгострое напротив клиники, и из окна ординаторской отлично был виден второй этаж, где бездомный в бочке сжигал мусор, чтобы согреться холодными вечерами. Бочка ещё чадила, но на старом матрасе в углу Дэйва не было.

Отвернувшись от окна, Саймон снова увидел висящие под потолком часы. Пододвинув стул к стене, он буквально сдёрнул их с крепления. 3:15. Его взгляд упал на наручные часы, остановившиеся ночью. 3:15.

Сшибая всё на своём пути, Дорф вылетел из ординаторской, пронёсся по коридору, толкнул дверь и скатился по лестнице на подземную парковку, где с третьей попытки вставил ключи в замок и наконец уселся в машину.

Двигатель яростно взревел под капотом. Саймон слишком круто заложил руль и чиркнул алым бортом машины колонну. «Чарджер» клюнул картером бетонную рампу на выезде с парковки, жадно вгрызся резиной в асфальт и, прочертив чёрные полосы на повороте, помчался по пустым улицам. Саймон держал у уха телефон.

– Давай, Джен, возьми трубку, – сквозь зубы шипел он, но в ответ слышал одни гудки.

– У-у-у…

«Додж» забарабанил покрышками по решёткам ливневой канализации, ткнулся колесом в бордюр и отскочил обратно на проезжую часть, визжа резиной.

– У-у-у…

Вслед за пролетевшим на красный автомобилем с дороги поднялись клочки газет, полиэтиленовые упаковки и другой мелкий мусор.

– У-у-у…

Ещё один светофор.

– У-у-у…

Саймон корил себя за то, что был таким невнимательным, за то, что с самого утра не позвонил Дженни. Он не понимал, что произошло, да и не хотел понимать. Исчезновение людей его бы не напугало так сильно, если бы у него не было оснований полагать, что вместе с ними может исчезнуть и Дженни. А могла и не исчезнуть – кто знает? Она вполне могла ещё гостить у родителей, могла ехать домой, а может, уже приехала. Дорф не знал.

– У-у-у…

У Саймона появилось отвратительнейшее по ощущениям чувство – будто он до сих пор просто спит. Всё это – дурацкий сон. Не могут все так просто взять и исчезнуть, как в каком-нибудь идиотском фильме.

– Абонент не отвечает или…

– Да чтобы тебя, – он переключил передачу и снова набрал номер.

– У-у-у…

– Давай, малышка, ну где же ты?

Не выпуская из рук телефона, он буквально выпрыгнул из ревущего автомобиля, тот дёрнулся, прокатился ещё немного и заглох, упёршись бампером в соседский сетчатый забор. Дверь никак не поддавалась, ключи в его руках бесполезно бряцали и не хотели лезть в скважину. Саймон отшвырнул в сторону телефон, поднял только что выпавшие ключи и отпер дверь.

– Дженни! – он бежал по коридору. – Джен, где ты? Дженни?

Всё находилось в том же положении, в каком он оставил, когда уходил. Кухня, ванная, гостиная, спальня – всё было пусто. Всё вертелось перед глазами как лошадки на ярмарочной карусели. Становилось трудно дышать. Дорф выбежал на улицу и, запустив пальцы в свои густые волосы, начал приводить дыхание в норму. Вращение замедлилось, и, наконец, совсем остановилось. Ему вдруг стало невероятно спокойно. Вернулась ясность мысли, но какая-то нетипичная для обычной ситуации – хладнокровная, резкая, подобная той, что приходила к нему всякий раз перед началом операции. Он поднял с недавно постриженной травы мобильник, сунул в карман, захлопнул дверцу автомобиля и колыхнул забор. Звон прокатился по периметру соседского участка, но за ним ничего не последовало.

– Грим! – Саймон посвистел. – Эй, малыш!.. Где же эта грёбаная

псина?..

Он хотел было ещё раз ударить по забору, но в этот момент услышал на втором этаже собственного дома странный звук. Дорф подошёл поближе к открытой настежь входной двери, затаил дыхание и прислушался. Так и есть. Из дома доносился ритмичный писк с отсечками.

– Пи-и-кт… Пи-и-кт, – Саймон поймал себя на мысли, что пытается засечь секунды между этими режущими ухо звуками. Каждый последующий писк находился всё ближе к предыдущему. – Пи-и-кт, пи-и-кт-пи-и-кт-и-кт-икт.

Звук уже напоминал сигналы взбесившегося счётчика Гейгера 8 , и когда Саймон наконец достаточно совладал с собой, чтобы шагнуть в мёртвенную черноту дома, слился в непрекращающийся свист. Дорф стоял в прихожей, выжидая, пока глаза привыкнут к полумраку, и фиксируя отступающий звон.

«Должно быть скакануло давление», – подумал он, мотнув головой и потрепав собственное ухо. Звук ушёл. Но не совсем. Кто-то тяжело дышал. На втором этаже кто-то был.

Саймон нашарил рукой кружку Дженни на краю комода и крепко сжал, как первобытные люди в документальных фильмах сжимали округлые камни, готовясь расправиться со своим неприятелем. Глотая вязкую слюну, Дорф двинулся на подкашивающихся ногах к лестнице. Слух не обманывал его. Чем выше он поднимался, тем отчётливее слышал звуки дыхания. Дверь в рабочий кабинет была приоткрыта, и оттуда в коридор падал неровный зелёный свет.

8

Счётчик Гейгера – прибор для определения уровня радиации. Во время работы издаёт звуки, похожие на щелчки.

Саймон помялся возле двери и легонько подтолкнул её. Через зашторенное окно в комнату попадало достаточно света, чтобы можно было понять: в комнате никого нет. Звуки издавала отцовская любительская радиостанция. Стоящая на полке, она мерцала своими зелёными индикаторами, ловя и теряя белый шум, издавая похожие на дыхание звуки. Дорф облегчённо выдохнул, щёлкнул рубильником и прикрыл дверь. Он прошёл в комнату и поставил кружку на прикроватную тумбочку рядом с мобильником Дженни. Взяв его в руки, он некоторое время просто смотрел на зеркальный экран, затем зажал трубку до боли в кулаке и неспешно опустился на кровать. Дженни опять забыла телефон дома.

– Дженни-Дженни, когда же ты уже начнёшь брать его с собой? – пробормотал он.

Саймон посмотрел на крохотную игрушку-антистресс, закреплённую на телефоне Дженни, и в раздумье помял её. Коричневый зверёк, представляющий собой нечто среднее между львом и медведем, аморфно деформировался под подушечками его пальцев, подмигивая своими тоненькими чёрными глазками в виде летящих вверх ногами птичек. Минутная волна спокойствия начала отступать. Больше не было привычной Саймону ясности, плана последовательности действий, позволяющего понять, зачем ты что-то делаешь в данный момент и что будешь делать дальше. А главное, он не мог понять или объяснить, что происходит, и даже просто принять это. И вдруг его щёлкнуло. Дорф снял телефон Дженни с блокировки и зашёл в историю вызовов. Раз уж она поехала к родителям и не вернулась, то до сих пор находится у них. Набрав телефон Аманды, он подставил трубку к уху. Динамик протяжно загудел.

– У-у-у… У-у-у…

Однако трубку никто так и не поднял. После повторной попытки, настолько же безуспешной, как и первая, он набрал Сьюзан. Ситуация повторилась. Звонок шёл, но на той стороне никто не отвечал.

«Наверное, ещё спят», – подумал Саймон поднимаясь. – «Или нет?»

А вдруг все исчезли и там, в Дроппоинте? А все ли исчезли?

Ухватившись за эту мысль, он выбежал из дома и, лихо перемахнув через сетчатый забор, навалился плечом на незапертую входную дверь и растянулся по полу соседской прихожей. На чудовищный грохот и чертыханья Саймона никто не вышел.