Остап Бендер и Воронцовский дворец
Шрифт:
— Наш «майбах» готов к дальней дороге, Остап Ибрагимович.
Утром так и было. Компаньоны заперев дом, ворота двора, выехали на автомобиле. Вначале заехали к Санычу Мурмураки, а затем уже с ним и к Исидору Кутейникову. Передали им ключи от дома, сарая и даже коптиленьки, Остап сообщил им, что теперь они имеют права выезжать из города с той же рыбой в Сталино или еще куда. И еще капитан дал им строгое указание еженедельно писать письма по известному им уже адресу, а в случае какого-либо чрезвычайного происшествия немедленно отбивать телеграмму. На этом компаньоны расстались со своими бывшими сослуживцами клуба
Распрощавшись с бывшим боцманом и заврыбой, компаньоны отъехали. Толи специально или невольно, Козлевич повел «майбах» по улице которая шла мимо дома Зои Алексеевны Дворянской. И когда машина была уже готова проехать мимо её двора, сердце вольного орла, убежденного холостяка, гонца за миллионами, мечтателя с детства о Рио-де-Жанейро, вдруг екнуло. В нем шевельнулось трогательное чувство к Зосе-два, к милой женщине, которая за считанные дни прочно засела в его душе.
— Остановитесь, Адам, — будто не он, а кто-то другой сказал эти слова и Остап вышел из машины.
— Что это с командором? — взглянул на Козлевича рыжий Шура.
— Это хочу и я спросить вас, братец, — смотрел вслед Остапу Адам Казимирович.
Бендер прошел мимо знакомого двора до перекрестка, усиленно обдумывая как поступить, затем вернулся снова к воротам дома Зоси-два. Остановился, и сам себя не осознавая, открыл калитку и вошел во двор. Войдя на крыльцо он был встречен Серафимой Карповной. Она с утра приходила к Зое по домоуправительстким делам.
— Здравствуйте, Серафима Карповна, — улыбнулся он ей.
— Здравствуй, милый капитан. Раненько пожаловали.
— Да уж так, приходится, — ответил смущенно «капитан». — А что — Зоя Алексеевна спит еще?
— Нет-нет, — вышла в прихожую хозяйка. Она была не одета и набросила на себя халат. Вид её после вчерашних рыданий был не ахти какой, но увидев того, которого она уже и не надеялась увидеть, лицо её посветлело, засветилось радостью, покрылось здоровым румянцем. — Я уже на ногах, — промолвила она.
— Здравствуйте, Зосенька, с новым хорошим днем вас, — с улыбкой смотрел на неё неожиданный утренний гость.
— Здравствуйте, Остап Ибрагимович, — заставила улыбнуться себя женщина. — Проходите, проходите…
— Да, придется, — пробормотал Бендер. Вытер ноги и прошагал в столовую, опустился на стул у стола.
Зоя Алексеевна стояла у двери и смотрела на него с застывшим вопросом. После некоторого молчания она спросила:
— Что-нибудь случилось, Остап Ибрагимович?
— Случилось. Вчера вы говорили о своем желании поехать в Крым, чтобы развеяться немного после пережитого. Так вот, приглашаю вас. Автомобиль у ворот дома, — серьезно смотрел на женщину Остап, сам удивляясь, что сделал такое смелое и несвойственное его натуре предложение.
Зоя некоторое время изумленно смотрела на него и тихо промолвила:
— Автомобиль? В Крым? — затем с дрожью в голосе прошептала: — Остап Ибрагимович…
— Да, я действительно Остап Ибрагимович. Сколько времени надо вам на сборы?
— Это так неожиданно, так неожиданно… Я сейчас, я сейчас… — заспешила она в спальню. — Мне же надо собраться…
— Понимаю, женщины есть женщины.
Бендер сидел и думал, наверное, он сделал шаг довольно опрометчивый. Зачем нужна ему женщина в его команде? И пока она должна собраться, что-то взять с собой. И невольно вспомнил как он в прошлом без колебаний оставлял любящих его женщин. Вспомнил и мадам Грицацуеву, которой оставил записку: «Выезжаю с докладом в Новохоперск. К обеду не жди. Твой суслик». Вспомнил и Зосю Синицкую, когда узнал от неё местонахождение скрывшегося миллионера Корейко. И вот сейчас непонятное происходит с ним. Уйти, сбежать? Как сбежал от квартиросдатчицы Ступиной с криком: «Вы посягаете на мою свободу, Елена Викторовна! Никогда, слышите, никогда!». Нет, сейчас сидит вот и ждет. Не уходит, продолжает терпеливо ждать, как истинный джентльмен, в ожидании своей дамы, пока она соберется в дорогу. Бендер встал и сказал голосом не ему принадлежащим:
— Зосенька, прикажите Серафиме Карповне накрыть стол для завтрака перед дальней дорогой.
— Конечно, конечно! — вбежала в столовую моторная старушка. — Я сейчас, я сейчас же…
— Только, уважаемая Серафима Карповна, накрывайте стол на четырех… да, а с вами и на пятерых, — наконец-то рассмеялся Остап, после охвативших его сомнений в правильности своего подвига.
— На пятерых? Хорошо, хорошо, хоть на десятерых по случаю такому, чтобы моя Зоенька хоть немного пришла в себя, повеселела. Не подумайте, что я всё подслушала, Боже упаси, просто всё слышала, двери ведь открыты, а я мотаюсь по дому, капитан.
— Нет, понимаю, я так и не думаю, Серафима Карповна. Начинаем преддорожный банкет. А вы, Зосенька, не спеша собирайтесь, что забудете, не беда, купим на месте. А я пошел за своими друзьями, — вышел из комнаты Остап.
Когда Остап вошел во двор дома своей невесты, Балаганов сказал:
— Наверное, пошел прощаться наш командор.
— Если она здесь живет, то можно так и думать, Шура, — согласился Козлевич. — Значит глубоко она засела в сердце нашего Остапа Ибрагимовича, — качнул головой он.
— Да, прощается… — тряхнул кудрями Балаганов.
Так предполагая, они переговаривались ожидая своего командира. Но оба были чрезвычайно удивлены, когда к ним вышел Остап и скомандовал:
— Приглашаю в дом, детушки, — загадочно, посмеиваясь смотрел он на одного и другого. — Нас ждет завтрак перед дальней дорогой.
— Остап Ибрагимович, автомобиль на улице?
— Нет, зачем на улице, открыть ворота, машину во двор.
Когда «майбах» стоял уже во дворе, Остап подозвал Адама Казимировича и Балаганова к собачьей будке и, указывая на упаковочный джутовый мешок со штампом, сказал:
— Видите, камрады, ваш капитан не ошибался, действительно след к «Святителю» лежал через золото. И это золото снова уплыло из наших рук в руки Советов, которые…
— Никакого права не имели на него! — запальчиво воскликнул Балаганов.
— Имело не имело, но нас опередили, — отметил Козлевич и отвернулся невесело от будочной мешковины.
На крыльцо дома вышла Серафима Карповна и проговорила:
— Дорогие гостюшки, прошу вас к столу. Прошу вас! А кто желает, руки вот здесь мыть, — указала она на ванную комнату, когда гости вошли в дом.