Остаться человеком (сборник)
Шрифт:
Мне стало душно. И будто кто толкнул в спину: вон из дома. Ну что ж, нельзя выйти в дверь – вылезу в окно. Я забрался на подоконник, но он вдруг изогнулся и сбросил меня на пол. Тогда я протянул руку в окно, и пальцы натолкнулись на невидимую преграду. Стало ясно: дом сопротивлялся моим попыткам покинуть его. Это открытие поразило меня, как гром. Но почему дом не хочет, чтобы я вышел? Без меня ему скучно? Или это плен? Кому это нужно? Не дому же, в самом деле? Тогда кому? С какой целью? Фонду? Но тогда реклама уединённого отдыха – обман? Зачем?
В прихожей раздался тихий смех жены. Приехала?
Обогнув угол дома, я очутился в розарии. С этой стороны все окна на обоих этажах были закрыты и темны. Зато входная дверь приветливо открыта. Я заглянул внутрь дома издалека. В прихожей горел свет. Плескался тихий радиоручеёк, брызгаясь сентиментальной мелодией. В душе наступала оттепель.
Одно окно вдруг распахнулось. В доме засмеялась женщина. Теперь меня потянуло назад. Но я человек упрямый. Раз решил, значит всё. Вышел из розария и стал спускаться к речке. Луг цветёт ромашками, колокольчиками, львиным зевом и совсем незнакомыми цветами. Вот и берег, заваленный каменными глыбами разных размеров. Завал перекрывал реку. Вода бьётся о камни, завихрятся, гудит, фонтанирует брызгами и бликами.
Я пошёл по берегу, не осознавая, что буду делать сейчас, через полчаса, до конца дня. Мои желания были неопределённы и противоречивы. Только что мне хотелось вырваться из коттеджа, а теперь напротив – вернуться. Но не иссякло и желание идти дальше. Куда? Зачем? Как будто внутри меня сидят два человека. И кто-то один в данный момент побеждает другого. Один нашептывает: «За две недели ты закончишь, наконец, давно начатый роман, а здесь тебе созданы все условия для этого». А другой толкает меня за пределы дома, за пределы долины – на ту сторону реки. После недолгой борьбы победу одержал второй «я», и он отправил меня на переправу.
Только наступил на первый камень, как раздался оглушительный рёв, и бурные потоки воды мгновенно скрыли все валуны и на дне реки, и на берегу. Водоворот забушевал с такой силой, что о переходе на другую сторону не могло быть и речи. Река тоже не хотела пропускать меня? Я отступил. Едва я сделал шаг назад, как река тут же успокоилась, обмелела и обнажила каменистое дно.
Но не в моей натуре было отступать. Я решил применить приём «прыжка в окне». Отступил подальше и с размаху бросился бежать по воде. И снова нахлынул горный поток. Бешеная вода ударила меня, повалила, закрутила, ободрала о камни и вышвырнула на берег. Я потерял сознание.
А когда очнулся, увидел себя лежащим на цветочной поляне недалеко от коттеджа. Надо мной резвятся беззаботные стрекозы и бабочки. Над ухом стрекочет кузнечик. По лицу ползают муравьи. Сама природа подсказывала, что нужно сидеть дома, работать и не шататься по долине. Я понял, что попал в ловушку. Коттедж – это не семейный дом отдыха, а осажденная крепость. И вылазки из неё
Окна и двери коттеджа просят: «войди». Но они же закрываются, когда я внутри. У них есть цель. А у меня? Даже у реки есть цель – не пропускать на противоположный берег. То есть вектор дозволенных перемещений очерчен достаточно чётко. Но кем? И зачем? А второе «я» проснулось и стало стыдить за малодушие и слабоволие. Оно подсказывало, что в доме таится опасность. Она замаскирована уютом и страшна последствиями. Оно убеждало немедленно покинуть долину и вернуться в город.
Я присел на бугорок и начал взвешивать свои мысли. Солнце пригревало. От мокрых джинсов и рубашки валил пар. Вот одно «я» говорит: «забирай жену и немедленно возвращайся в город. Там за горами твоя настоящая жизнь и ответы на все вопросы. Депрессия преодолевается только в борьбе». Зато другое «я» иезуитски утешало: «стоит ли забивать голову всякими пустяками? В конце концов, что важнее творческого процесса? Ты же сам хотел сюда. Никто насильно не тащил. Ну, не работаешь, так отдыхай. Опять же для этого здесь идеальное место. Долина «Чудо» – твоя мечта».
– А, чтоб вас! – разозлился я на обоих. Это было похоже на отступление после разгрома. И даже не отступление, а побег с поля боя. В доме заиграла обволакивающая мелодия. Я дрогнул и почти вбежал в подъезд.
Меня встретила женщина моложе меня, одетая в простое ситцевое платье в голубой горошек. Редкость по нашим временам. Как описать её внешность? Невысокая, с гимнастической выправкой, белокурые с желтизной волосы, короткая причёска. Пожалуй, красивое узкое лицо с восточными миндалевидными глазами. Карие зрачки и почти чёрные ресницы. Не лицо, а сборник контрастов.
– Я приехала, а тебя нет. Ты гулял?
– Да, с утра пораньше. Знакомился с местностью.
– Тут чудесно, правда?
– Пожалуй, буркнул я.
– Ты собираешься работать сегодня?
– А разве не ты уговаривала меня отдохнуть здесь?
– Я думала. Но ты весь мокрый. Что-нибудь случилось? Ты упал в воду?
– Ничего особенного.
Потом мы сидели за кухонным столом, ели что-то, приготовленное кухонным автоматом. Жена что-то спрашивала. Я был углублен в себя и отмалчивался.
– Отдохни и начинай работу, – настаивала жена.
Я отмахнулся. После обеда мы поднялись на второй этаж и вышли на открытую веранду. И я спросил:
– Тебе не кажется всё это странным?
– Что именно, дорогой?
– Всё это. Коттедж, долина, река…
– О чем ты говоришь? Ты в порядке?
– Мне бы хотелось вернуться домой.
Я ушёл в кабинет. Настойчивость жены раздражала. Я сел в топологическое кресло и тупо уставился на экран включенного ноутбука, как будто хотел найти в нём нужные мне ответы. И тут на меня нашло. Я схватил диктофон и запустил его в компьютер. Он легко соскользнул со стола и шмякнулся об пол. Я вскочил. Блуждающим взором оглядел полки с книгами и принялся раскидывать их во все стороны. Жена вбежала, недоумевая.