Остаться человеком (сборник)
Шрифт:
Ближе к вечеру Озар нашел меня на краю площадки, откуда я осматривала дневной город, показавшийся мне невзрачным и… примитивным. Но я хотела посмотреть, как вечер будет преображать его. И Озар понял мое желание.
– Я предлагаю спуститься и погулять по городу.
Он попал в самую точку. Догадливый. Мы садимся в вагон фуникулера. Вечер уже заносит свои крылья над горами. Некоторые вершины четко выделяются на синем небе, освещенные косыми солнечными лучами. Очень красивое зрелище. А город внизу как бы уходит в тень, замирает. Через двадцать минут мы вступаем на городской
Мне очень хочется поговорить с этим приятным молодым человеком, но стеснительность не позволяет первой начать разговор. Откуда только взялось это стеснение? Вот уж никак на меня не похоже. И тем не менее… Озар, наверное, думает, что я настоящая бука, и тоже молчит. Придется идти на помощь. Я преодолеваю робость и спрашиваю:
– Вы профессиональный физик? (А ведь хотела спросить его: не женат ли?)
– Думаю, что да, – с радостью отозвался Озар. – Наука – это жизнь.
– Вас что-то тревожит?
– Мы топчемся на месте. Нужны новые подходы. Нужно не столкновение частиц, а фокусировка мощных лазерных лучей. Вот завтра посмотрим.
– Везде только и разговоров о вакууме, о Большом взрыве. Самая модная тема. Знаете, я читала труды многих физиков, но, откровенно говоря, мало что поняла. Столько гипотез.
– Вы всегда так готовитесь перед заданиями?
В его голосе мне слышатся иронические нотки, и я ничего не ответила. Некоторое время мы шли молча. Потом он не выдержал:
– Вам проще: посмотрели, составили отчет и… до свиданья.
– А чем вы рискуете?
– Деньгами вашей конторы. Институт микрофизики беден, мы зависим от вас. Это тяготит. Если в этом году не добьемся положительного результата, то… средств РАН не хватит даже на одну серию опытов.
– Положительным результатом вы называете получение неограниченной вакуумной энергии? В каком виде? Неизвестные частицы? Структуры Хиггса? Струны? Черную дыру?
– Посмотрим, что получится. Но сначала надо найти подступы.
– Но ведь для возбуждения вакуума нужна колоссальная энергия, а выход едва ли превысит вклад. Вы знаете, как повысить КПД? В какой форме проявится эта энергия? Как ее утилизировать? Видите, сколько белых пятен? А вы уже проектируете вакуумный реактор.
– Поразительная осведомленность.
– Из доклада Верона на симпозиуме в прошлом году.
Я не ручаюсь за дословность диалога, я восстанавливаю его по памяти. Но смысл разговора передаю точно. Озар нахмурился, будто я задела какие-то струны в его душе. И опять мы на какое-то время замолчали.
А вечерний город очаровал меня. Мы идем по булыжному тротуару там, где он оставлен для чудаков, любителей старины, и для влюбленных. Остро пахнут фиалки, но я не вижу, где они растут. Чередуются тень и свет от фонарей за тюлем кленовых крон. Мы останавливаемся у фонтана. Лицо покрывается остужающей моросью. Я искоса поглядываю на попутчика и стараюсь угадать, о чем он думает? Уж не обиделся ли на меня? Замечаю, что и он нет-нет да бросит на меня быстрый взгляд. Женщины чувствуют такие взгляды затылком.
Мимо гуляют неторопливые, оживленные люди. Громко обсуждают свои проблемы, спорят, смеются.
– Счастье также и в том, чтобы знать кому и чем мы обязаны за это счастье, ради кого пахнут цветы, для кого мерцают звезды, почему идеологический бред XX века не поглотил весь мир. Счастье и в том, что России удалось выстоять и вернуться в мировую цивилизацию. Но не думаю, что красивые девушки увлекаются политикой.
Наконец-то я услышала от него первый робкий комплимент. Я так обрадовалась, что засмеялась. Нет, конечно, я не собираюсь заводить легкий флирт с кем бы то ни было. Это не в моих правилах. Но какой девушке не лестно услышать хорошие слова в свой адрес?
Потом мы сидим в ресторане. Веселые лица, музыка, свет, аппетитные запахи… Потом мы танцуем. Он неплохо водит. У меня кружится голова. Потом… Я смотрю в его глаза, которые днем почему-то серые, а при искусственном свете – синие.
Не чувствуя ног от усталости, но довольная, едва успев сделать запись в дневник, я бросаюсь на постель и, почти не раздеваясь, моментально засыпаю. Так что дневник я закончила только утром. И странно – я запомнила фрагмент его стихотворения. Он прочитал его у фонтана.
«И любить, и искать новое, и метаться между улыбкой и звездами – это так тяжело, но выше головы – мы природой такими созданы!»
Простенькие стихи, но что-то в них есть. Трогают. Иначе я не запомнила бы их.
15.05.20..
Лаборатория, или, как ее здесь называют, операционная, представляет собой круглое помещение без окон, освещаемое квадратными светильниками под потолком. Прямо по входу – во всю стену – огромный экран, словно мертвый глаз циклопа. Перед ним – тоже полукруглый – пульт управления с компьютерами и незнакомыми мне приборами. За пультом в центре в вертящемся кресле восседает, как олимпийский Зевс, сам профессор Верон. Сделал вид, что не видит меня. Подумаешь! Не очень-то и хотелось. Невежа! Вокруг него – человек двадцать ассистентов в белых халатах. Озар – рядом с Вероном. Интересно: какова его роль в этих опытах? Я уселась за ним. Озар часто поворачивается ко мне. Объясняет, показывая на большой экран:
– Там за стеной – рабочий зал. Главный узел – это пустотелая сфера из инертного материала. Это реактор. Из него выкачан весь воздух. Абсолютно весь, до последнего атома. Это очень важно. В отличии от Большого Андронного коллайдера мы не сталкиваем протоны, а возбуждаем вакуум лазерными пучками огромной мощности. Шесть мощных генераторов излучают лазерные импульсы так, чтобы лучи сходились в одной точке в центре генератора. Точка на самом деле меньше микрона. Совместная мощность должна возбудить вакуум и тогда…