Оставь меня позади
Шрифт:
Инстинктивно я вырываюсь из его хватки и смотрю на него убийственным взглядом. Он длится недолго. Потому что теперь, когда он смотрит на меня, я могу разглядеть его красивое лицо. В его бледно-голубых глазах холодный оттенок. Острый подбородок и пустое выражение лица не добавляют тепла его поведению. Под левым глазом у него виднеется тонкий шрам длиной в пару сантиметров, который придает ему усталый вид. Еще один шрам пересекает переносицу, а два маленьких шрама украшают нижнюю губу справа, почти как пирсинг. Его скулы четко очерчены
Мои чувства вернулись, когда я вспомнила, что гражданские люди не поймут моих привычных реакций на опасность.
Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
— Спасибо, — как можно более равнодушно произнесла я, прежде чем сесть на среднее место.
Он не ответил и откинул голову на спинку кресла. Я посмотрела на него и увидела, как из-под его капюшона выглядывают шумоподавляющие наушники. Я проигнорировала эту небольшую встречу. Мне просто хотелось, чтобы этот последний перелёт закончился и я могла выспаться перед тем, как завтра начнётся кошмар.
Парень у окна коротко улыбнулся мне и протянул мне сумку.
— Извините, — пробормотала я, не утруждая себя тем, чтобы поднять глаза выше его губ.
Я достала свои наушники с шумоподавлением и засунула рюкзак под сиденье, прежде чем устроиться поудобнее. Ну, насколько это возможно в самолете. Я ненавижу летать, всегда ненавидела и всегда буду ненавидеть. Раньше тревога пульсировала в моих венах, когда я садилась в самолет, но меня давно отучили бояться.
До Калифорнии лететь шесть часов. В какой-то момент я заснула и проснулась от турбулентности.
Бдительность мгновенно заставила меня сосредоточиться, прежде чем я вспомнила, что я не в вертолете. Любая тряска в воздухе выбивает меня из колеи. Я привыкла спать чутко. Резко подняв голову и быстро огляделась, снимая наушники с шеи и моргая, чтобы прогнать сонливость. Я обнаружила, что все либо молча читают, либо смотрят фильм, либо спят.
С облегчением я посмотрела на пассажира у окна рядом со мной. Он смотрел на меня с любопытством. Мои глаза расширились, когда я его разглядела. Несмотря на тусклый свет, я поняла, что он очень красив, и… подождите. Я могла бы поклясться, что он сидел на месте у прохода, прежде чем я уснула. Черные волосы выглядывали из-под серой вязанной шапки, сочетаясь с его темным бровями. Его глаза были темнее, мягче голубого, чем казались раньше.
Но у него не было шрама под левым глазом, на переносице и на нижней губе.
— Извините, вы разве не сидели у прохода? — нерешительно спросила я. Он не выглядел самым дружелюбным человеком. Поэтому я удивилась, когда он опустил свой аналитический взгляд и слегка ухмыльнулся.
— Нет. Это мой близнец, — сказал он плавно. Голос у него Был хриплым и приятным. Не слишком высокий, не слишком низкий, а идеально посередине.
Я была поражена его обаянием, и мне потребовалось мгновение, чтобы
— О. — Я нахмурилась, и его это, кажется, позабавило. Близнецы? Его взгляд скользнул по моим губам, а затем снова к моим глазам. Он модель? Он определенно мог бы им быть. Мне не терпелось задать ему вопросы, которые я обычно не стала бы задавать. В его кривой ухмылке есть что-то притягательное, что насмехалось надо мной. Она напомнила мне сержанта Дженкинса. Я быстро отбросила эту мысль — воспоминания о Дженкинсе только вызывали глубокую боль в моем сердце.
— Да, он не очень разговорчив, в отличие от меня, — он подмигнул. — Но эта турбулентность напугала тебя, да? Ты отключилась, положив голову мне на плечо.
Он усмехнулся, и моя тяжелая душа немного облегчилась.
Подождите-ка, что я сделала?
Румянец залил мои щеки, и я отодвинулась от него так далеко, как только смогла, на своем сиденье, чувствуя себя слишком близко и смущенно. Но спастись было невозможно, наши бедра буквально соприкасались.
Я в ужасе. — Мне так жаль.
Он тихонько рассмеялся и пожал плечами. — Все в порядке, я просто не ожидал этого. Ты, наверное, устала от путешествий. Какое у тебя конечное место назначения?
Мое сердце затрепетало от его мальчишеской улыбки. Его длинные и густые ресницы делали эти глаза цвета океана ещё более привлекательными. Ему, наверное, под тридцать.
— Ты не можешь говорить о конечном пункте назначения на борту самолета, — ответила я, цитируя фильм и слегка усмехнувшись. — Коронадо, Калифорния. А ты?
Он повернулся ко мне лицом и дьявольски ухмыльнулся моему комментарию.
— То же самое, на самом деле. Я много путешествую по работе, поэтому привык к длительным перелетам.
Я кивнула, решив не упоминать, что мне это тоже знакомо.
Он воспринял мою паузу как нежелание отвечать, поэтому пробормотал: — Эрен.
— А? — Я снова посмотрела на него, и он снова мягко улыбнулся.
— Меня зовут Эрен.
— О. Приятно познакомиться, Эрен. Меня зовут Нелли. — Я назвала свое прозвище вместо своего полного имени. Неловко протянула ему руку. Люди все еще пожимают руки? Я-то привыкла отдавать честь. Здесь, на гражданке, все кажется сюрреалистичным.
Не то чтобы у меня было время привыкнуть к обычной жизни. Я показала миру свое истинное лицо, когда осиротела в пятнадцать лет. Именно тогда подпольная военная организация впервые наложила на меня руки. С тех пор прошло десять лет.
Вот так я и оказалась среди элитных машин для убийств. Темные силы забирают таких, как я, тех, кто совершил что-то ужасное, и используют нас, а не бросают в тюрьму. На бумаге нас не существует, а те, кого мы знали, давно нас забыли.
Я всего лишь оружие. Бешеная собака, бегущая от неминуемого смертельного конца.