Оставшиеся в вечности

Шари Мария

– Ну что с ним поделаешь? Молодой еще, все бы только повеселиться. Так и до беды недалеко.

– Так беда миновала, чего ж дальше печалиться!

Женщина только рукой махнула, а Халед тем временем, придя в себя, решил закончить прерванную мысль.

– Брат, позвольте пригласить вас к себе в гости в Бухару. Красота нашего города стоит того,

чтобы ее видеть и восхищаться, ведь недаром говорят, что человек, хоть раз увидевший Бухару, не забудет ее вовеки.

– Да, это верно, – согласилась Зулала, – и, кроме того, мне хотелось бы навестить родные места, да и Сафане нужно своими глазами увидеть город, в котором я родилась и провела детство. Я думаю, съездить в Бухару вместе с этими храбрыми юношами. С ними нам ничто не грозит.

Митти помолчал немного, раздумывая, потом внимательно посмотрел на братьев, и ему, видно, тоже по нраву пришлись юноши.

– Ну что ж, – одобрительно кивнул он, – я не буду против, если джигиты возьмут на себя обязанность вас охранять и оберегать.

Братья в знак согласия склонили головы.

*****

Любой дороге когда-нибудь приходит конец, еще один переход, и братья будут дома. Вот уже в предрассветной туманной дымке виден величественный минарет Калян, а следом сверкающие в лучах восходящего солнца голубые купола медресе Мири-Араб. Как говорят в народе, видящему Мекку, легче идти к ней.

Вот и Бухара! Братья и их гостьи въехали в город через Каршинские ворота, проехали через знаменитый бухарский базар, в шумных рядах которого, возле многочисленных лавок торговцев халвой, пряностями, чаем, тканями и дуконами ремесленников, уже начался торг, миновали торговый пассаж и въехали, наконец, в гузар, где недалеко от Большого хауза находился их дом.

Дом у юношей был простой, во дворике росло раскидистое тутовое дерево, весной оно давало чудесные, истекающие сладким соком плоды. Мать юношей встретила гостий как родных, хотя и видела, что не по обычаю привели

братья в дом девушку, и к тому же Сафана, и ее мать не носили паранджу. Потекла счастливая, полная радостей жизнь. Все, что ни делала Сафана, вызывало у юношей неимоверное веселье, они любили эту девочку, непохожую на других своей искренностью и чистой, как горный родник, душой. Счастливое время всегда пролетает незаметно, и вот съестные припасы подошли к концу, юноши стали собираться на охоту, решив узнать вначале у Сафаны, кому же из них отдаст она свое сердце. Засмеялась девочка на их вопрос и сказала, что давно уже выбрала одного из них, но скажет им об этом, когда они вернутся с охоты. Братья обещали вернуться как можно скорее, но мать Сафаны вдруг произнесла, нахмурившись:

– Что-то сердце у меня недоброе предчувствует.

– Не волнуйтесь, – успокаивал ее старший брат, – с нами все будет в порядке, а уж вас тем более никто не обидит. Кругом соседи наши, хорошие люди, нас уважают и вас не дадут в обиду, в случае опасности они всегда придут на помощь.

Так говорил Халед, и точно так думали остальные братья, но они и не заметили, что черная туча зависти давно накрыла Бухару, что все соседи, улыбаясь в глаза и уважительно кланяясь при встрече, за спиной злословили. Причиной этому была Сафана, слух о ее неземной красоте давно облетел весь город.

Счастье, поселившееся в доме братьев, не давало покоя жителям; чем больше радости и веселого смеха доносилось из-за дувала дома сыновей Юсуфа-сотника, тем сильнее людей охватывала злобная зависть. Женщины подобно змеям шипели, что Сафана и ее мать ходят без покрывала, и Сафана, дитя греха и порока, рождена вне брака; а мужчины, которым приходилось видеть Сафану, втайне желая владеть ею, говорили – такая красота не может быть человеческой, о, аллах, воистину эта девочка – порождение дьявола, и послана она в город для искушения правоверных мусульман.

Конец ознакомительного фрагмента.