Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4
Шрифт:
Не имея ничего против куска хлеба, пусть и сухого, я жадно начал поедать его. Мои острые звериные зубы с легкостью разгрызали этот твердый, почти каменный кусок. И на вкус хлеб был не таким уж противным. Голодному желудку в самый раз.
«Если казнь завтра, — спокойно размышлял я, — тогда Ракх должен заглянуть ко мне как раз на кануне этого. Так сказать, дать последний шанс».
Вместо привычного чавканья, которое можно услышать, когда человек ест, звуки, которые
«Или нет. Я мог ошибиться с его характером, и тогда он просто проигнорирует меня. Это будет жалкая смерть».
Вскоре внезапно зазвучал скрип входной двери. Моя камера находилась в конце темницы, так что даже при всем желании я не мог точно сказать, кто спустился на этот этаж, до тех пор, пока этот человек не оказывался рядом.
И в этот раз лицо, которое я увидел, показалось мне и знакомым, и незнакомым одновременно. Ощущения были странными. Сразу насторожившись, я опустил в своих руках кусок недоеденного хлеба, выпрямился и замер в ожидании.
Молодой человек-волк — судя по серым вытянутым ушам и пушистому хвосту — при виде меня сначала замер. Он был удивлен мне не меньше, чем я ему. И его лицо почему-то казалось не только удивленным, но и растерянным. Таким, будто он не ожидал увидеть меня в подобном месте.
— Харм, — прошептал он, осторожно приближаясь к моей клетке, — это ты?
— Я, — серьезно отвечал я.
Догадаться кто был предо мной оказалось сложно. Я на все сто процентов был уверен, что этого человека видел впервые, но внутри моего тело сердце сжималось при виде его лица. Подобные чувства уже были у меня в других мирах. Так могло реагировать тело только в том случае, если его бывший владелец вспоминал кого-то или что-то, и с болью переживал это.
— Харм, — снова позвал незнакомец, руками хватаясь за прутья, — что с Вел?
Я смотрел на этого юношу изучающе. Он был еще совсем молод — по внешнему виду, даже походил на подростка. Открытые наивные черты лица, округленные от волнения глаза — изучая его внешний вид, я спешно пытался придумать, что же ему ответить.
Никого в этом мире по имени Вел я еще не встречал, однако имя уже звучало знакомо. Быстро перебрав в голове все те факты об истории, которые мне были известны, я неожиданно осознал, что медведь-предатель во время побега из деревни уже упоминал это имя и говорил о гибели этого человека.
Собравшись с мыслями, я снова выпрямился и ответил:
— Она не выжила.
— Что?
Глаза незнакомца округлились еще сильнее. Его тело так сильно вздрогнуло от этих слов, что заметить подобное можно было даже невооруженным взглядом.
Глубоко вздохнув, я заговорил снова:
— К сожалению, она…
— Как такое могло произойти?! — незнакомец не стал даже договаривать. Схватившись руками за прутья темницы, он начал трясти их так, будто мог выломать, но, конечно, ничего у него не получалось. — Она рассчитывала на тебя, а ты позволил
— Она умерла еще до того, как мы сбежали из деревни.
— Не верю!
Вновь прозвучал скрип железной двери, и при том настолько громкий, будто кто-то намеренно пытался сообщить о своем присутствии. Пока этот человек шел в нашем направлении, мой эмоциональный гость в ужасе смотрел на него и осторожно отступал от темницы.
— Я не помню, — заговорил знакомый голос, чтобы отдавал кому-то команду навещать заключенного.
Когда Ракх остановился напротив моей камеры, я нисколько не удивился. Он все равно должен был когда-то ко мне прийти. Просто время оказалось не самым удачным.
Прямо сейчас интересовал вождя даже не я, а тот самый гость, который так громко и истошно кричал на меня все это время. Лишь на мгновение бросив в мою сторону спокойный взгляд, вождь оценил обстановку и спросил:
— Что здесь происходит?
— Он бросил мою сестру умирать! — юноша указал рукой в мою сторону, будто я действительно был каким-то преступником. Меня же его слова нисколько не задевали.
Плавно развернувшись, я попытался дотянуться рукой до перевернутой на полу тарелки, схватил ее, притянул и положил в нее остаток сухого хлеба. К тому моменту, как я закончил, обе пары глаз серьезно смотрели на меня и явно ждали моего ответа.
Выдохнув, я все также спокойно сказал:
— Вел умерла после того, как деревню оккупировали. Мы не успели сбежать вместе.
Наступила тишина. Уверен, теперь вождь и сам понимал ситуацию. Возможно, поэтому его лицо стало похоже на камень, когда он понял, что чья-то гибель была следствием его собственного приказа.
Прошла одна минута, две. Перепуганный малый, опустив голову, молчал. Я все еще видел, как дрожали его плечи, и как сильно сжимались его кулаки. Он определенно не хотел верить в мои слова.
— Можешь идти, — сказал Ракх, но мальчишка его так и не послушал. Будто даже не услышав этих слов, он продолжил стоять до тех пор, пока вождь не положил свою ладонь ему на плечо. Только в тот момент он и очнулся. Вытянувшись, словно струна, он удивленно посмотрел на вождя, а тот снова повторил:
— Можешь идти.
Юноша ушел, и пока его шаги становились все тише, я спокойно размышлял про себя:
«Тяжело ему. Он работает на того, кто приказал оккупировать деревню, в которой умерла его сестра. Возможно, после этого он даже начнет переосмыслять то, чем занимается сейчас».
Ракх повернулся ко мне лицом и на мгновение замер. Что-то в его взгляде теперь отличалось. Казалось, он смотрел на меня с толикой сочувствия. Выдохнув, вождь тяжело заговорил:
— Я понимаю, почему ты решился на все это. Потеря близкого меняет каждого.
— Не зная вашего прошлого, я не могу быть уверен в том, что вы действительно понимаете это.
Ракх не стал на это отвечать. Вместо этого, серьезно посмотрев мне в глаза, он предупредил:
— Твоя казнь состоится на рассвете.