Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4
Шрифт:
— Ты знала Харма?
— Лучше, чем кто бы то ни было.
Этот ответ меня насторожил. Наверняка Харм и Макси были не просто незнакомцами друг для друга. Их связывало нечто большее, чем отношения автора книги и ее персонажа.
Мысленно поставив пометок на этой теме, я решил сразу переключиться на другую. Переведя взгляд на все еще уговаривавшую брата владелицу дома, я спросил:
— Ава, в тот раз за кем ты бежала? К кому стучалась в дом?
Оба бельчонка разом замолчали. Оглянувшись ко мне, они с округленными и почему-то
— Наверняка к нашим родителям.
Скрыть удивление у меня не получилось. Вспоминая, как яростно Ава билась в дверь того дома и умоляла выслушать ее, я даже не мог поверить в то, что убегавшими тогда были ее родные родители.
— Не удивляйтесь, — Карс, отпустив дверь, прислонился к косяку уже всем телом. — Они и раньше особо не проявляли к нам заботу. Сестра забрала меня в свой дом сразу, как стала самостоятельной. Это было жильем ее жениха, но после того, как тот скончался, она осталась одна.
— Я не одна, — заговорила Ава, широко улыбаясь, — теперь нас двое.
И брат, и сестра устало переглянулись. Пусть они и улыбались, пусть теперь Ава уже и сжимала крохотную ладонь Карса в своих руках, в выражении их лиц все еще читались нотки застывшего ужаса и тревоги. Даже не говоря о своем положении, тем не менее они не забывали про него.
— Плевать на этих трусов. — Ава, поднявшись с колен, уверенно выпрямилась. — Не хотят делиться едой со своими детьми, пусть сами погибают. А мы сами как-то справимся.
Я улыбался. В такой ситуации единственное, что оставалось всем нам — это сохранять боевой настрой и верить в то, что все как-нибудь обойдется.
— Думаю, нам пора. — Руками уперевшись в стол, я начал медленно подниматься, и вместе со мной точно также встала Макси. — Ава, если будет еще что-то, чем я смогу помочь, обращайся.
Ава радостно кивнула. Возможно, в этой деревне мы были одними из немногих, кто не отворачивался от них.
Стоило мне выйти из-за стола, как прозвучал тихий голос:
— А вы не боитесь моей болезни?
Я оглянулся и посмотрел на ребенка, все еще стоявшего на пороге спальни. Он не выглядел угрюмым или расстроенным. Скорее, его что-то удивляло.
— Разве ты не здоров? — спрашивал в ответ я. — Испытывать слабость на фоне голодания — нормально.
— Все говорят, что я слишком болезненный. Белый как смерть, худой…
После этих слов я не мог просто промолчать. Повернувшись всем телом к ребенку, я подошел к нему, сел перед ним на колени и взял его за плечи. Мальчик молчал и просто удивленно смотрел мне в глаза. А я, удерживаясь за него, с ужасом для себя понимал, насколько маленьким и слабым он был ПО сравнению с моим новым телом. Казалось, один неверный замах мог привести к летальному исходу.
— Потерпи еще немного, —
Положив одну руку на его макушку, я потрепал его по волосам, улыбнулся и сразу встал. Ребенок смотрел на меня все теми же округленными глазами. В то же время его сестра, жалобно поджимая губы, продолжала сдерживать себя и стараться не плакать.
Мы вышли с Макси из этого дома в полной тишине. Как и раньше, вся деревня казалось безлюдной и пустынной. Почти все жители стремились укрыться в домах и не выходить на улицу, лишь бы не подцепить болезнь, которой на самом деле в этом месте даже не было.
— Твои слова, — заговорила Макси, в их глазах выглядят как бессмысленные надежды.
— Значит, нам надо сделать все возможное, чтобы это перестало быть бессмыслицей.
Лисица искоса посмотрела на меня, но все же никак не ответила.
Пока мы шли, лишь изредка кто-то попадался мне на глаза. Некоторые жители время от времени поглядывали в окна, некоторые выползали на порог, оглядывались и снова скрывались в темноте своих жилищ. Иногда из домов гуськом выползали целые семьи, а затем снова скрывались за деревянными стенами.
— Сколько всего в поселении жителей? — спросил я.
— Сейчас около двух десятков взрослых. Дети… их обычно не считают.
— Как я понимаю, положение одинаковое у всех?
— Верно. В оккупации даже будь ты известным человеком, никто благосклонности проявлять не станет.
Макси даже не смотрела на меня. По тому, насколько сухо она отвечала, я понимал, что в моем присутствии она уже успела разочароваться. Ее надежда выбраться отсюда иссякала вместе с тем, как мы обходили поселение, и с этим нужно было что-то делать.
Когда мы вернулись в наше скромное жилище, еще с порога я спросил:
— Кем был предыдущий владелец моего тела?
— Для местных жителей он был обычным селянином. Крепким, но не более того. Одним из тех, кто уходил на заработки в соседние деревни, помогая строить дома и чинить платины.
Задумавшись об этих словах, я прошел вглубь дома и чуть тише сказал:
— Тогда понятно, почему зверолюди на вратах узнали меня.
Макси никак это не комментировала. Она оставалась возле выхода, изучающе наблюдая за каждым моим шагом. Я же, чувствуя на себе ее проницательный взгляд, продолжил:
— Ты сказала, что знала Харма лучше, чем кто бы то ни было еще.
— Я его автор. Это же очевидно.
— Но он не был главным героем, верно? И даже второстепенным.
— Скорее третьесортным.
— Тогда почему именно он?
Макси замолчала и отчего-то отвела взгляд. Когда она выглядела так неуверенно, дело явно было недобрым. Однако мне не пришлось повторять свой вопрос. Всего мгновение спустя Макси подавленным тоном ответила:
— Мы сейчас находимся в его доме, и Харм в истории был единственной родственной душой для владелицы моего тела.