Осторожно, двери открываются, следующая станция – Война!
Шрифт:
– Осталось воздать хвалу Создателю всего сущего. – Голос председателя вновь был спокоен.
Глава старейшин простер руки к священной чаше. Широкие рукава одеяния расправились. В причудливой игре света, казалось, ожили бледно-розовые драконы вышивки.
Старик запел. Над склоненными головами поплыл напев, в котором нельзя было различить отдельных слов. Это были звуки, объединенные единым ритмом. Когда-то, они рождали трепет восхищения, теперь же, на бледных старческих лицах читались тоска и безысходность. Постепенно пение потеряло плавность, ритм стал жестче. В проеме самого большого окна появился силуэт слуги-великана. Его обнаженное тело извивалось в хаотичных рваных движениях ритуального танца. Танцор спрыгнул с оконного парапета, не переставая кружиться,
Обнаженный человек не издавал ни единого звука. Глаза его были широко открыты, но было видно, что он ничего не видит, полностью захваченный своим танцем.
Внезапно, пение резко оборвалось. Танцор замер в центре Звезды и простер руки к небу.
В наступившей тишине резкий отрывистый крик Главы старейшин заставил присутствующих вздрогнуть, а слуга, повинуясь крику, упал навзничь на каменную мозаику пола. Ноги лежавшего нервно подергивались. Лицо было устремлено в ночное небо. Скрюченные пальцы ногтями царапали камень. Казалось, он хочет удержаться на земле в то время, как неумолимая сила пытается оторвать его и швырнуть в отверстие купола к звездам.
Тишину не нарушали даже звуки дыхания. Ослепительный столб света, исторгнутый из распростертого тела, на мгновенье скрыл сиянье восхода Солнца.
Мольба Хранителей взметнулась к Небу на мгновение раньше, чем смертоносное космическое излучение убило все живое в зале заседаний Совета Старейшин.
22:25. 15 марта 1233 г. Франция. Тулуза. Тайные покои дворца герцога Раймунда VII Тулузского [5] .
Тени, отбрасываемые трепещущим пламенем факелов, метались по стенам коридора, ведущего в покои графа Раймунда. Двое мужчин в длинных плащах, из-под которых виднелись красные цвета дома графов Тулузских, быстрым шагом пересекли коридор и остановились перед глубокой и низкой нишей в стене. Видимо, их ждали, стоило им остановиться, как густой сумрак прорезал узкий луч, и коридор осветился ярким, льющимся из-за двери, светом. Как только спутники вошли в помещение, дверь за ними бесшумно закрылась.
5
Раймунд VII Тулузский (1197 – 1249) – последний граф Тулузы из рода Раймундидов. Сын Раймунда VI и Иоанны Английской, дочери короля Англии Генриха II, сестры Ричарда Львиное Сердце.
Тишину коридора нарушало только хлопанье гобеленов. Порывы марена [6] , который принес грозу с моря, казалось, стремились оторвать тяжелые занавесы, закрывавшие арочные проемы. В спокойную безветренную погоду слуги снимали гобелены, и коридор превращался в крытую галерею с восхитительным видом на долину Гарроны. Но сегодняшняя буря с раннего утра разгулялась не на шутку. Если бы кто-то оказался этим поздним мартовским вечером в коридоре, он мог бы подумать, что одна из библейских сцен на гобелене оживает. От мокрого занавеса отделилась фигура в темном плаще. Лицо таяло в тени губокого капюшона. Незнакомец, быстро осмотревшись, подошел к чугунной подставке, в которую были воткнуты горящие факелы, и резким движением повернул ее. Часть стены за светильником, бесшумно сместилась внутрь, открывая узкий проем. Мужчина с трудом протиснулся в щель. Пара шагов – и он в крошечной комнате. Темнота нарушалась только отблесками факелов галереи. Незнакомец, видимо, прекрасно осведомленный о тайнах дворца графа Раймунда, потянул за торчащий из стены шандал, и проход исчез.
6
Марен или марин (фр. le marin, в пер. моряк) – теплый морской ветер, дующий в сторону берега, характерный
Луч света, льющийся из круглой прорехи в толстом гобелене, порождал удивительный хаотичный танец плавающих в воздухе пылинок.
Откинув капюшон, мужчина прильнул к отверстию. Его взору открылось помещение, ярко освещенное множеством свечей. Потянуло запахом горелого воска, будто в храме во время богослужения.
В центре комнаты стоял граф Тулузский. Перед ним, приклонив колени, два рыцаря, которые только что прошли по галерее. Потрескивание свечей и дров в камине были единственными звуками в повисшей тишине. Наконец, хозяин дал знак молодым людям подняться и несколько раз хлопнул в ладоши. Слуги внесли графины с вином, блюда с мясом, фруктами и свежими лепешками.
– Господа, прошу вас разделить со мной вечернюю трапезу, – граф прошел к столу. Гости не заставили приглашать себя дважды. – Прежде, чем мы перейдем к делу, прошу отдать должное оленине. Мой повар изумительно готовит ее на дубовых угольях.
Некоторое время мужчины ели, ловко орудуя ножами. – Ешьте, ешьте, уверен – такой олениной вам долго еще не придется полакомиться. – Хозяин усмехнулся и глазами указал слуге на свой опустевший кубок. Он почти не ел, задумчиво рассматривая аппетитно жующих гостей. Заметив, что движения молодых людей потеряли «голодную» прыть, граф приказал слугам покинуть покои.
Когда они остались одни, граф Раймунд поднялся из-за стола и подошел к большому столу, заваленному книгами, свитками и какими-то инструментами. Молодые люди, замерев, следили за сюзереном.
– Анри де Фелин и Вы, Жак де Ланта, подойдите ко мне. – Граф дождался, когда гости подойдут к нему, и открыл большой фолиант, лежащий на столе. К изумлению молодых людей, фолиант представлял собой картографический атлас.
Раймунд Тулузский высыпал на стол несколько золотых Турских ливров, которые недавно стал чеканить Иоанн II Добрый.
– Каждый из вас получит по две сотни таких монет. – Слова сюзерена вызвали непроизвольный вздох небогатых шевалье. – Дело, которое я собираюсь поручить вам, не терпит отлагательства и требует соблюдения строжайшей тайны. – Произнеся эти слова, он замолк, внимательно рассматривая молодых дворян, поочередно переводя взгляд с одного на другого.
Подслушивающий замер, стараясь не пропустить ни слова.
– Ваше сиятельство, – Анри де Фелин склонился в поклоне, – я правильно понял, что ни одна живая душа не должна знать о нашем разговоре? – вопрос был произнесен тихим ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций.
– Конечно, Анри! – хозяин с досадой подумал, что его выбор был неудачен, коли исполнители не понимают очевидного с первых слов.
Не успела эта мысль промелькнуть в голове графа, как де Фелин молниеносным движением выхватил из рукава нож и метнул его в гобелен, изображавший легендарного предка – графа Раймунда IV, одного из предводителей первого крестового похода. Нож вошел «предку» прямо в глаз. Раздался хрип, и ковер, увлекаемый тяжелым телом, рухнул со стены.
На лице графа не дрогнул ни один мускул. Он подошел к распростертому на полу телу. Это был смуглый крупный молодой мужчина, одетый, как монах-доминиканец – в черный плащ с пелериной и капюшоном. Смерть настигла его мгновенно. Рукоять ножа торчала из глазницы. Кровь, сочившаяся из раны, черной струйкой бежала по пыльному гобелену. На лице мертвеца застыла гримаса изумления.
Двойной хлопок графа и в покоях появился молчаливый слуга-мавр.
– Суи, кто это? – голос графа ровный, но по учащенному дыханию чувствуется, что он сильно взволнован.
– Не могу знать, сеньор, – мавр-охранник склонился в низком поклоне в ожидании справедливой кары, но она не последовала.
– Быстро обыскать все ближайшие помещения и усилить стражу! Если найдете кого-то неизвестного, постарайтесь не убивать. Необходимо выяснить, что им нужно. Эту «падаль» тщательно обыскать. И уберите его отсюда! – Под конец тирады граф не выдержал и сорвался на крик. В комнату вбежала пара слуг и вынесла труп шпиона из комнаты.