Осторожно, тигр!

Доналд Робин

Но как бы то ни было, он должен все знать.

– В двадцать лет я считала себя вполне искушенной в житейских делах. Как раз тогда я встретила человека… – Тут она взглянула на Кина. Высокий, неотразимо обаятельный, он властно и без всякого усилия заполнил собой всю комнату, которая сразу сделалась маленькой. – Человека, похожего на тебя, – договорила она неловко, берясь за чашку. Кин вскинул брови:

– Лицом? Ростом? Цветом волос?

– Внешнего сходства не было… Но он держал весь мир у себя на ладони. – Лесия усмехнулась. – Он был

умным, интересным, море обаяния.

– И?..

– Звучит глупо, но он вскружил мне голову, я ничего не соображала. – Лесия уставилась на чай, невольно отмечая, как мерцает поверхность жидкости оттого, что рука, держащая чашку, мелко-мелко дрожит. – Я тогда просто помешалась, – заключила она горько.

Кин следил за ней с неослабевающим вниманием.

– А когда я пребывала на седьмом небе оттого, что мне казалось счастьем, ради которого я пошла бы за ним хоть в преисподнюю, я узнала, что он женат.

Наступило молчание. Лесия поставила чашку на блюдце и сказала с безжалостной насмешкой над собой:

– И причем женат счастливо. Он вовсе не собирался бросать жену… и детей. Он хотел нас обеих и не видел к этому никаких препятствий.

– И тогда ты обрубила все концы и сбежала?

Лесия проглотила слюну.

– Я уже тогда была знакома с Барри. В нем было все, чего не хватало Энтони, – доброта, честность, деликатность. Он считал меня самой замечательной женщиной на свете! Сначала я не хотела поощрять его, но он не переставал звонить мне, и некоторое время спустя я уступила. Мы начали встречаться, а через полгода я, как последняя дура, позволила ему уговорить себя обручиться.

– А он знал о твоих отношениях с тем ублюдком? – Голос Кина был холодным и грозным. Лесия, потупившись, кивнула.

– Я старалась быть с ним честной.

– Ты подумала, что, если выйдешь за него замуж, тот тип потеряет над тобой власть.

Лесия поморщилась, услышав столь беспощадный вывод, но подтвердила:

– Да, все было именно так.

– Почему же ты переменила решение?

– За две недели до свадьбы я поняла наконец, что делаю, – промолвила она почти беззвучно. – Я разбила ему сердце. Барри получил нервное расстройство, и ему пришлось уйти из университета. Он подавал большие надежды как архитектор, а сейчас работает простым чертежником в Веллингтоне.

– Я не собираюсь утешать тебя, – сказал Кин. – Я не уверен, что сумею ограничиться одним утешением. Но, хотя ты и поступила плохо, ты была тогда очень молода и – как это видно – наивна.

– Ты не понял… – начала было Лесия, но Кин перебил ее и произнес с жестким хладнокровием, от которого она поежилась:

– Я вижу, ты до сих пор считаешь себя в долгу перед этим Барри. Ты просто погрязла в чувстве вины.

Лесия попыталась объяснить:

– Но перед ним и правда открывалось большое будущее, а я все разрушила.

Кин нахмурил брови, поставил чашку на стол и твердо заявил:

– Никто не может намеренно вызвать нервное расстройство. Если бы не ты, кто-то

или что-то рано или поздно непременно спровоцировало бы его. Итак, с тех самых пор ты всеми способами избегаешь мужчин.

– Я возненавидела себя за то, что так глупо потеряла тогда голову, увлеклась человеком, который только играл со мной, а потом разбила жизнь другого. И решила больше не попадать в подобную ситуацию.

– А поскольку никто из твоих поклонников не стал тебе близок, ты была избавлена от страданий и сама никому не могла причинить их.

Кин, прищурившись, глядел на противоположную стену комнаты, где над диваном висела картина – красочный, жизнерадостный холст, писанный маслом, который Лесия как-то увидела на выставке, – типично оклендский пейзаж с морем и холмами. В левом нижнем углу ярким пятном полыхали цветы гибискуса.

Быстро, пока храбрость не успела покинуть ее, Лесия спросила:

– Почему ты так не любишь Дженни?

Ни один мускул не дрогнул на лице Кина. Он спокойно объяснил:

– Потому что она умная, корыстная, пронырливая маленькая дрянь. Я всерьез опасаюсь, что она выжмет Брайена, как лимон, и бросит его. А он настолько без ума от нее, что не переживет этого.

Кин вынес свой суровый приговор с леденящей душу бесстрастностью. Лесия оцепенела от неожиданности, но все же попыталась возразить:

– Пока у тебя нет оснований для такого обвинения.

Кин молча перевел на нее глаза, и снова по ее спине пробежал неприятный холодок.

– Я знаю ее уже три года. Она была моей секретаршей, – проговорил он, словно не замечая испуганного выражения лица девушки. – И очень квалифицированной.

Лесия стиснула зубы. Она должна знать правду!

– Вы были с ней близки? – спросила она.

Кин прищурился, но голос его остался таким же ровным и твердым.

– Нет. Однажды, когда мы вдвоем были в деловой поездке, она забралась ко мне в постель. Я выбросил ее оттуда и уволил. Тогда она решила, что ей сгодится и Брайен. Теперь она от души наслаждается богатством и возможностями, которые он ей предоставил. Дженни – факт моей биографии. И мне невыразимо жаль, что это через меня она познакомилась с Брайеном.

– Когда это случилось?

– Уже больше полутора лет назад, вскоре после смерти тети Зиты. Брайен был подавлен, одинок и очень уязвим.

– А твой дядя знал, что она пыталась соблазнить тебя?

– Я даже не догадывался, что они встречаются, они поженились во время моей поездки в Азию, которая длилась месяц.

Несмотря на старания взглянуть на ситуацию глазами Кина, Лесия симпатизировала молодой женщине. Вряд ли Кин был прав, утверждая, что Дженни не испытывает к Брайену никаких чувств.

– Ты собираешься принять от них заказ? – спросил Кин, глядя на нее со странным выражением.

– Да, если они его сделают. – Лесин казалось, что ей удалось смягчить вызывающие нотки в голосе, но Кин смерил ее взглядом, который проник до самых костей.