Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
Шрифт:
Инспектор побурчал еще, что лучше бы совсем дел с эльфами не иметь, но раз уж так сложилось, лучше по-хорошему уладить, в частном порядке, а не «юристов хитросделанных» подключать. Потом опять подбивал Грина меня разбудить, но доктор оставался непреклонен и нарушать режим не позволил, тем более, до визита на «Крылатый» и разговора с эльфами обсуждать со мной нечего. А полицейский, видимо, слишком хорошо его знал, чтобы затевать спор. Велел Грину собираться и вышел в коридор, а целитель, словно спешить ему некуда, вернулся к сбору осколков. Смел все, выбросил в корзину для мусора, поправил зачем-то стопки бумаг на столе
Впрочем, пробыл он там не дольше минуты. Может, пульс пощупал. Может, вообще мимо прошел, чтобы взять что-нибудь в шкафу.
Вернувшись в кабинет, остановился перед столом. Замер. Глаза прикрыл. Задумался о чем-то? Или… Я моргнула. Показалось, сверкнули в воздухе тоненькие ниточки во все стороны растянувшейся от мужчины паутинки. На охранное плетение из учебника похоже, но оно или нет, я рассмотреть не успела. Да и не была уверена, что вообще что-то видела. Не исключено, что и разговор Грина с инспектором мне всего лишь приснился, и не открывала я никакой двери…
Однако, сон это, или я действительно провалилась на промежуточный уровень, уйти с зеленого луга, последи которого, как на какой-нибудь сюрреалистичной картине, стояла приоткрытая дверь, не получалось. Дверь не пропускала, а по казавшемуся бескрайним лугу можно было долго ходить кругами, снова и снова возвращаясь к началу пути. Видимо, магия, даже второго уровня, действовала на меня все же странно, и оставалось только дождаться окончания наведенного заклинанием сна.
Ждать было скучно. Единорог разрешал себя тискать, но общаться не желал. За дверью был пустой кабинет, а открыть ее в другое место, пусть даже в соседнюю комнату, чтобы со стороны посмотреть на себя спящую, мне не удалось. Погуляв еще немного, я отметила отсутствие в синем небе солнца, а в зеленой траве — каких-либо насекомых, но на этом исследовательский запал иссяк, и я уселась у двери прямо на землю и от нечего делать взялась плести венок. Цветов вокруг росло немного и все какие-то мелкие и невзрачные, но и травы для моего занятия вполне подходили. Особенно хорошо смотрелись пушистые чуть желтоватые метелочки. Они задорно торчали из веночка во все стороны, и не так бросались в глаза огрехи плетения.
Закончив, я надела венок на голову и растянулась на траве с мыслью, что надо поспать, если уж проснуться не получается.
И тут же проснулась.
Инспектора Грин не обманывал: я лежала на кушетке в комнатке-лаборатории. Кто-то был так заботлив, что снял с меня жакет и ботинки и укрыл шерстяным пледом. Если бы еще под голову что-нибудь подложил, цены бы ему не было. А так шея затекла. Поднявшись, я растерла ее, охая по-старушечьи, покрутила головой и удивленно уставилась на свесившуюся к моему носу метелочку.
— С пробуждением, — показался в дверях доктор. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — я быстро стащила с головы непонятно как попавший сюда из подпространства венок. — А… вы уже вернулись?
— Откуда? — удивился и насторожился Грин.
«От эльфов, конечно», — захотелось ответить мне и посмотреть на его выражение лица.
— Ну… вы же ходили к милорду Райхону, узнать, как он… да?
— Он стремительно идет на поправку, — усмехнулся целитель, но без ехидства, почти по-доброму. — Слишком стремительно, на мой взгляд, но герои редко прислушиваются
— Вы так скромны… Давно ли?
— Недавно. Решил воспитывать в себе эту добродетель. Поговаривают, что скромность украшает.
— Не всех. Некоторым она просто не к лицу.
— Намекаете, что это качество не идет к моему выразительному клюву? — ухмыльнулся Грин.
Судя по его настроению, переговоры с эльфами прошли неплохо. Может, они даже библиотекаря изловили. Однако радовать меня хорошими новостями доктор не торопился. Не дождавшись моего комментария относительно сочетаемости его клюва с таким украшением как скромность, он вышел и прикрыл за собой дверь, давая мне возможность обуться и, насколько получится, привести себя в порядок. Жакет я оставила висеть на спинке стула — не собираюсь же я сейчас уходить? Примявшийся травяной веночек взяла с собой. Не первостепенный вопрос, но все же нужно поинтересоваться у кого-нибудь, насколько нормально приносить что-то из подпространства.
Грин веночком не заинтересовался. Рассеянно мазнул по нему взглядом, когда я вышла в кабинет, поморщился, но даже не полюбопытствовал, где я раздобыла плетенку из летних трав ранней весной, да еще и никуда не выходя из комнаты.
— Наверное, хотите увидеть милорда Райхона? — спросил он.
— Конечно.
Почувствовала, что краснею, и отвернулась. Поздно — доктор наверняка заметил. Только глупо было бы объяснять, что смутилась я не от того, что подумала об Оливере, а оттого, что спросонья отодвинула встречу с ним на второй план, а первым делом рассчитывала на чашечку кофе. Отчего-то была уверена, что Грин предложит, но то ли я переоценила его гостеприимство, то ли он счел, что кофеин мне сейчас вреден.
А еще я думала, доктор хоть словом обмолвится об их с Крейгом визите к эльфам, а вместо этого по пути в травматологический блок на втором этаже, где устроили ректора, он рассказывал мне о специальных плетениях, ускоряющих регенерацию поврежденных тканей, и об артефактах-стабилизаторах и накопителях, на протяжении определенного времени напитывающих работающие заклинания энергией. Лекция закончилась в аккурат у двери в палату Оливера.
— Вот, ваш герой, — громко отчитался Грин, пропуская меня вперед. — Можете бросаться на грудь и орошать слезами благодарности.
Вот же… язва! Если бы я не подозревала, что это доставит ему удовольствие, развернулась бы и сбежала, сгорая от стыда, после такого представления.
Не дождется!
Переборов неловкость я вошла в палату. Остановилась рядом с высокой кроватью, на которой неподвижно лежал ректор, и мысленно щелкнула себя по лбу: щелбан за испуг, как говорили мальчишки в нашем дворе. Оливер спал. Так же крепко, как я недавно, наверняка тоже усыпленный магией, и шуточки доктора адресовались исключительно мне.
— Я же сказал «увидеть», а не «поговорить», — разъяснил он невозмутимо. — Но если доктор Розен позволит… Подождите минуту, найду его и спрошу.
Идите-идите, а я тем временем к геройской груди припаду. А что? Случай подходящий, герой не сбежит и сопротивляться не будет. Жаль только, я — девушка порядочная. В чем-то даже скромная. А герой мой лежит, недвижимый и прекрасный, накрытый тоненькой простынкой, и не факт, что на нем под этой простынкой что-то еще есть. С ним и стоять рядом неприлично.