Осторожно, женское фэнтези. Книга 2

Шевченко Ирина

Сегодня осталась только тренировка, и до нее еще нужно было дожить.

Нового приступа я не боялась, чувствовала себя, несмотря ни на что, неплохо, но настроение тут же испортилось. Наверное, я просто отвыкла быть одна. Раньше мне это нравилось: тишина, покой, можно почитать или подумать о чем-нибудь отвлеченном. Но об отвлеченном в свете последних событий не думалось, а почитать можно было только учебники или книги о драконах, которые я до сих пор не сдала в библиотеку. Или ту, что дал Грин.

Я открыла форзац. Провела пальцами по

дарственной надписи. Она не исчезла — значит, Камиллу еще помнят. Преподаватели, студенты. Оливер, хоть теперь совсем не говорит он ней. Грин.

«Эдварду. С теплом и нежностью»… Может, она все подарки так подписывала? С теплом. Что такого в тепле? И в нежности, если подумать.

А книгу давным-давно нужно было вернуть. И Грина, по-хорошему, стоило предупредить, что с понедельника меня не будет в лечебнице. Вдруг он планы на посещение единорога строит? Так надо сказать. Чтобы не строил.

А еще я чашку разбила, а они у него и без меня долго не живут.

В общем, я нашла, как убить время до тренировки.

В посудной лавке, расположенной неподалеку от магазинчика, в котором мы с подругами несколько дней назад покупали мне новые перчатки, я присмотрела большую чайную чашку, белую с тонкой золотистой каемкой. Подумала, как это глупо… и купила.

Уже на крыльце лечебницы, поняла, что была бы совсем не против, если бы доктор для разнообразия решил отдохнуть в выходной, но дежурная сестра сообщила мне, что сегодня чуда не свершилось. Однако в кабинете заведующего не оказалось, и я вздохнула с облегчением. Я не умею извиняться и не люблю чувствовать себя идиоткой. А так и совесть чиста, и самолюбие не пострадает…

Не пострадало бы, успей я вовремя уйти.

— Доброго дня, мисс Аштон, — раздалось у меня за спиной в тот момент, когда я, крадучись, как настоящая мышь, выбралась из кабинета Грина и тихонько прикрыла за собой дверь.

К чести своей — к тому, что от нее осталось — я не взвизгнула от испуга, не подпрыгнула и даже не вздрогнула, а медленно развернулась и выдавила приветливую улыбку.

— Здравствуйте, доктор.

— Не ожидал увидеть вас сегодня, Бет. А то побрился бы, — он демонстративно почесал колючий подбородок.

— Я проходила мимо и решила вернуть вам вашу книгу, — скороговоркой выпалила я, силясь не смотреть в смеющиеся серые глаза.

— Вы случайно проходили мимо с моей книгой?

— Почти так… Вас не было, и я оставила ее на столе.

— Да? — Грин толкнул дверь и заглянул в кабинет. — Хм… Книгу вижу. А на ней стоит какая-то чашка. Не знаете, что она там делает?

— Стоит, как вы заметили, — я нервно передернула плечами. Не умеешь извиняться — лучше и не берись.

— И почему она там стоит?

— Потому что у нее плоское донце. Иначе скатилась бы на пол.

— Логично, — кивнул доктор. — Но знаете, что смущает меня в этой ситуации? Это — совершенно незнакомая мне чашка.

— Хотите, чтобы я представила вас друг другу? — спросила я раздраженно. Вот что за человек!

Стоит чашка — пусть себе стоит. Нет же, прицепился!

— Хотя бы скажите, откуда она взялась, — ухмыльнулся Грин.

— А вы не догадываетесь? — разозлилась я. — Я ее принесла. Вместо той, которую вчера разбила. Хотела извиниться. Если считаете, что это смешно — смейтесь. Но — сделайте одолжение — после того, как я уйду.

Развернулась и пошла по коридору, гордо задрав голову.

— Бет!

Остановилась.

— Я не смеялся. И не собирался, правда. Задержитесь? На чай?

— Нет. У меня запланировано много дел.

— Жаль. Тогда в понедельник? Я разрешу вам пить из моей новой чашки.

Заманчивое предложение. Но я покачала головой, обернувшись:

— С понедельника я буду заниматься на факультете с группой третьекурсников. И потом, когда сдам экзамены и переведусь окончательно. Леди Райс очень добра ко мне, но моя внеурочная практика в лечебнице затянулась, а я ведь даже не старшекурсница.

— Значит, вы зашли попрощаться? — нахмурился мужчина.

До того, как он спросил, я не думала об этом так. Но получалось, что…

— Нет, конечно, — замотала я головой. — Я все равно буду заходить к леди Пенелопе. И к вам. Я же вам еще нужна?

Боже, надо же было ляпнуть такую глупость!

— Нужны.

— Как мышь, я имела в виду, — добавила я быстро и почувствовала себя еще глупее.

— Я понял, — без тени насмешки сказал Грин. — Тогда… До свидания, Бет?

— До свидания, доктор.

Все-таки выставила себя не слишком умной девушкой. Видать, планида у меня такая.

Шоколадный торт этого не исправил, но было вкусно. Хотя и не стоило так наедаться перед тренировкой.

Впрочем, с тренировкой не сложилось отнюдь не из-за моего обжорства: Саймон неважно себя чувствовал. Мучился с утра головной болью и винил в этом эльфийские вина. Выпил он немного, я могла подтвердить, что вечером боевик был вполне трезв, но неписаное правило всех застолий «Главное — не смешивать!» актуально в любом мире, а Саймон, по его признанию, попробовал несколько разных сортов. Я подозревала, что он вообще нечасто употребляет алкоголь, вот и сказалось отсутствие практики, но не стала высказывать своих догадок: вдруг воспримет как руководство к действию.

Размялась на тренажерах, попинала набитого опилками болвана. Обычно и этого хватало, чтобы прочистить мозги и избавиться от всего лишнего, но сегодня не помогало. Сегодня и мысли были другие, и тревоги. Не из-за библиотекаря. Или не только из-за библиотекаря. И лучше было совсем не думать об этом, чем пытаться определить причины своего странного состояния и настроения. Занимаясь самокопанием, можно отрыть в себе такое, что потом при всем желании не получится закопать снова: чем глубже станешь прятать его, тем больше будет дыра, которую оно прогрызет в душе, вырываясь наружу. А мне дырявая душа не нужна, хватит того, что гордость в заплатах.