Остроухий старик
Шрифт:
— Да-да, спасибо, господин храмовник. Удачного вам дня.
Всего одна беседа принесла много новой информации. От воина веры Дмитрий уходил в сильной задумчивости. Его беспокоила некая скверна, гонящая хасиндов на север. Что это за хрень такая и почему он об этом ничего не знает? Вроде бы Ланайя упоминала об этом, но он не стал её расспрашивать, отложив на будущее.
Одно радовало — начало инфильтрации вышло удачным. Легенда и документ прошли проверку.
Стараясь не обращать внимания на загаженные углы, Карпов продолжил путь по городку.
По архитектуре можно было судить, что первые этажи большей части строений раньше использовалась под торговые лавки и склады, а вторые этажи были жилыми. Всё говорило о нацеленности поселка на торговлю. Но это раньше. Сейчас же дома были брошены хозяевами и самовольно заняты беженцами.
Дмитрий старался не обращать внимания на хуманов, но их вокруг было слишком много. То тут, то там вспыхивали конфликты.
Склочная баба спорила с торговцем, который безбожно завышал цену на продукты.
— Да ты совсем конченый! — вопила она. — Где это видано продавать овощи в пять раз дороже?!
— Не нравится, вали в другую лавку!
— Другую лавку? — продолжала вопить она, уперев руки в бока. — Ты хуже бандитов! Знаешь же, что сейчас только у тебя можно купить овощи… Я пожалуюсь на тебя храмовникам!
— Ой-ой-ой! — с сарказмом протянул купец. — Страшно-то как… И что они сделают?
— А отнимут у тебя всё и раздадут народу!
— Да ладно? — ухмыльнулся купец. — Если они так сделают, то в этот городишко больше ни один купец жратву не повезёт! И вы все тут с голоду сдохните. Так что или покупай, или проваливай!
— У тебя совесть есть?! — продолжала вопить баба. — Ты должен войти в положение. У людей горе, а ты, продажная шкура, на них наживаешься! Если в тебе осталось хоть что-то человеческое, то ты обязан раздать свою еду людям!
Из их перепалки было ясно, что купец пользуется дефицитом продуктов себе во благо, а баба требует от него раздать еду бесплатно.
Дмитрий усмехнулся и прошёл мимо прилавка. Ничего не меняется. Торговцы одинаковые во всех мирах. Нет такого преступления, на которое они бы не пошли ради трёхсот процентов прибыли, а уж за пятьсот процентов мать родную продадут. Кому война, а кому-то прибыль. Понятно же, что ни один купец добровольно не раздаст свой товар.
Проблемы хуманов эльфа не волнуют. Так что подобные бытовые конфликты Линаэль игнорировал. Не дрогнув, он прошёл мимо мелкого рыжего пацана-попрошайки.
— Подайте на хлеб! — громко вопил пацан вслед ему. — Злые разбойники пришли на нашу ферму, всю семью убили, остался я один в этом мире! Дяденька, не проходите мимо! Дайте медяк на хлебушек!
«Если каждому хуману помогать, даже жизни бессмертного не хватит, — подумал Карпов. — Тем более, какой нормальный эльф будет помогать хуманам, поработившим потомков перворожденных? Нет уж, пусть хуманы как-нибудь сами разбираются со своими беспризорниками».
Проходя
— Помогите!
Трюк старый. Обычно так разбойники на приманку заманивают доверчивую жертву. Так бы и прошёл эльф мимо, если бы не увидел участников преступления. А как не увидеть, если они особо не скрывались?
Двое крепких белых мужчин человеческой расы, обряженных в кожаную броню, но вооруженных чем попало, были повернуты к нему спиной. У крепыша-брюнета за спиной висел топор, а на поясе в ножнах болтался кинжал. Второй лохматый и бородатый рыжеволосый обладатель кривого шнобеля был вооружён молотом на длинной рукояти и кинжалом.
Эта парочка зажала в тупике двенадцатилетнюю эльфийскую девчонку. Светлые волосы, голубые глаза, заострённые ушки — ну прямо ангельская внешность. Её красоту не портили перепачканные сажей нос и застиранная до грязно-серого цвета ткань наряда, который напоминал перевернутый мешок с проделанными дырками для рук и головы. Мешковина была подпоясана бечёвкой. Ноги девочки были босыми и грязными. Она с ужасом смотрела на людей.
— Глянь, кто тут у нас, — радостно сказал приятелю рыжий, — похоже, нам здорово повезло!
— Ага, — вторил ему брюнет. — Не зря пошли в местное ополчение… Ты кричи, кричи, меня это заводит!
— Я уже люблю быть ополченцем, — ухмыльнулся рыжий. — Дали оружие и броню, и делай что хочешь… Чур я первый распечатаю этот персик!
— Ну, уж нет! — возмутился приятель. — После тебя там все будет порвано… Я первый! Это не обсуждается.
— Ладно, — уступил рыжий, — только на этот раз. В следующий раз я первый!
— Договорились.
Девчонка уже отчаялась получить помощь, она с обречённостью шарила глазами за спинами насильников, пока неожиданно не заметила задумчивого эльфийского дедушку.
Старик подмигнул ей и приложил указательный палец к губам, призывая к тишине. Во взоре девчушки загорелась надежда. Вот только актриса из неё никакая.
Насильники сразу же заметили изменения с жуткого отчаяния на безумную надежду, смешанную с радостью. Отследили они и взор девчонки, направленный за их спины. Оба мужика резко обернулись назад, хватаясь за кинжалы. Увидев там всего лишь остроухого старика, они расслабились.
— Глянь-ка, Огонёк, хто к нам пожаловал… — с издёвкой и превосходством в голосе произнёс брюнет.
— А не тот ли это эльф, которого разыскивают за воровство? — насмешливо вопросил Огонек.
— Тот, точно тот! — ухмыльнулся брюнет. — Погляди-ка, какой богатый у него шмот… Эльф такие шмотки на честные средства никогда не купит! Так что у него наверняка найдётся, чем поживиться.
— Ага! — ухмыльнулся рыжий. — И нам ещё за его убийство награду дадут…
— Я знаю много придурков, но таких, охрененно тупых, как эти двое, не видал ещё ни разу! — покачал головой Карпов. — На глазах мага пытаться изнасиловать девчонку его расы и угрожать ему грабежом и убийством… Вы что, бессмертные?