Остроумие мир. Энциклопедия

Артемов Владимир Львович

— Полковник? — И голова при этих словах сделал руки по швам.

— Бери выше!

— Батечко! Так оцеж то ты наш белый, наш восточный царь! — завопил вдруг голова отчаянным голосом. — О, прости ж, твое царское величество, меня, дурня старого. — И бросился к ногам государя.

* * *

Нарышкин принес в подарок Александру I попугая. А у Нарышкина был друг, некто Гавриков, большой любитель пунша. Каждый раз, когда Гавриков навещал Нарышкина, хозяин обычно громко возглашал:

— Гаврикову пуншу!

Попугай,

очень часто слыша эту фразу, заучил ее. Этот-то самый попугай и попал к императору. И вот вскоре после того, как птица переселилась во дворец, государь слушал своего секретаря, который громко читал ему список лиц, представленных к наградам. В этот список попал и Гавриков. Как только секретарь громко прочитал это имя, попугай тотчас закричал:

— Гаврикову пуншу, Гаврикову пуншу!

Александр взял бумагу и против имени Гаврикова написал: «Гаврикову пуншу».

* * *

Одному чиновнику долго не выходило представление о повышении чином. В приезд императора Александра он положил к ногам его следующую просьбу:

Всемилостивый император, Аз коллежский регистратор. Повели, чтоб твоя тварь Был коллежский секретарь. Государь подписал: «Быть по сему».

* * *

Александр умел быть колким и учтивым. На маневрах он раз послал с приказанием князя П. П. Лопухина, который был столько же глуп, как красив. Вернувшись, тот все переврал, а государь ему сказал:

— И я дурак, что вас послал.

* * *

Граф Пестель, будучи сибирским генерал-губернатором, очень часто и подолгу гостил в Петербурге. Император Александр I любил его и нередко приглашал обедать. И вот однажды за обедом зашел разговор о пяти чувствах и о том, какое из них у человека сильнее всех других. Присутствовавший за обедом граф Ростопчин сказал: «Я думаю, что самое сильное чувство у челове ка—зрение; ведь вот, например, граф Пестель живет большей частью в Петербурге, а между тем отлично видит, что делается у него в Сибири, за тысячи верст отсюда».

* * *

Император Александр увидел, что на померанцевом дереве остался только один последний плод, и захотел его сберечь. Он приказал поставить туда часового. Померанец давно сгнил, и дерево поставили в оранжерею, а часового продолжали ставить у пустой беседки. Император проходил мимо и спросил часового, зачем он стоит.

— У померанца, ваше величество.

— У какого померанца?

— Не могу знать, ваше величество. Должно быть, покойник какой-то…

* * *

На поле Аустерлица, когда русские и австрийские колонны начали развертываться в боевые порядки, император Александр I спросил Кутузова, почему тот не идет вперед. Кутузов ответил, что дожидается, когда соберутся все войска.

— Но ведь вы не на Царицыном лугу, где не начинают парада, пока не придут все полки, — возразил Александр.

—

Потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу, — сказал Кутузов. — Впрочем, если вы прикажете…

— Начинайте, — приказал император.

Приказ был отдан, и Наполеон после упорной борьбы одержал полную победу.

* * *

Однажды к начальнику караула на главную гауптвахту в Зимний дворец явился придворный лакей с запиской от коменданта Вашуцкого, чтоб «по воле Его Величества содержать под арестом лейб-кучера Илью, впредь до приказания».

Начальник, зная Илью лично, видавши его часто то на козлах в коляске, то зимой в санях, обрадовался, что будет принимать такого знаменитого гостя, который двадцать лет возил государя по всей Европе и по всей России. Начальник принял почтенного Илью Ивановича Байкова самым радушным образом, приказал придворному лакею подать себе завтрак, к которому пригласил и Илью.

— Скажите, за что вас посадили? — спросил начальник у почтенного старика.

— За слово «знаю»! Известно вам, что его величество никогда не скажет, куда именно ехать, но я беспрестанно поворачиваюсь к нему, и он мне кивнет то направо, то налево, то прямо. Не понимаю, как сорвалось у меня с языка сказать: «Знаю, ваше величество».

Государь вдруг сказал мне с гневом: «Кучер ничего не должен знать, кроме лошадей!»

И отправил меня на гауптвахту.

* * *

На Каменном острове, в оранжерее, император Александр I заметил однажды на дереве лимон необычайной величины. Он приказал принести его к себе тотчас же, как только он спадет с дерева. Усердные начальники приставили к лимону караульного офицера. Наконец лимон свалился. Караульный офицер спешит с ним во дворец. Было далеко за полночь, и государь уже лег в постель, но офицер приказывает камердинеру доложить о себе. Его призывают в спальню.

— Что случилось, — спрашивает встревоженный государь, — не пожар ли?

— Нет, ваше величество, — отвечает офицер, — о пожаре ничего не слыхать. А я принес вам лимон.

— Какой лимон?

— Да тот, за которым ваше величество повелели иметь особое строжайшее наблюдение.

Тут государь вспомнил и понял в чем дело. Вспыльчивый Александр Павлович в шею вытолкал усердного офицера, который с тех пор получил кличку «лимон».

* * *

Проезжая в 1824 году через Екатеринославскую губернию, император Александр остановился на одной станции пить чай. Пока ставили самовар, государь разговорился со станционным смотрителем и, увидев у него на столе книгу Нового Завета, спросил:

— А часто ли ты заглядываешь в эту книгу?

— Постоянно читаю, ваше величество.

— Хорошо. Читай, читай, — заметил император, — это дело доброе. Будешь искать блага души, найдешь и земное счастье. А где ты остановился?