Остров амазонок (Дикие)
Шрифт:
За спиной Сюзи услышала чей-то крик. Она обернулась. По пляжу бежал шкипер, за ним по пятам Уинстон. Шкипер крикнул:
– Вы попали в зыбучие пески, леди. Не двигайтесь.
Шкипер, задыхаясь, подбежал к полосе травы, а Уинстон бросился к пальмовой роще и стал собирать сухие ветки. Он притащил ветки шкиперу, который снял с себя рубашку и разорвал ее на полоски, скрепил ими две ветки, чтобы сделать из них одну длинную. Уинстон, который был гораздо легче взрослого человека, лег на живот у самого края зыбучих песков; медленно он протолкнул ветку по направлению
Теперь Сюзи поняла, что ей грозит опасность. Она не могла справиться с сотрясавшей ее тело дрожью.
Окружающий мир предстал перед Сюзи отчетливо, но нереально, как картина художника-сюрреалиста. Все выглядело так же, как и до обеда, – мелкие волны ласково набегали на берег, солнце так же сияло с лазурного неба. Но, чувствуя, как все глубже засасывала ее трясина, она начала всхлипывать. Скоро ее не будет, но в этом мире ничего не изменится.
– Ложись на землю, Сюзи! – крикнул ей шкипер. – Теперь очень медленно постарайся повернуться в мою сторону. Не двигай ногами, иначе засосет еще глубже. Вытяни руки ко мне. Ты должна быть в горизонтальном положении.
Побледневшая от страха Сюзи все это выполнила, но все равно не могла дотянуться до протянутой ей ветки.
Шкипер велел Уинстону оставаться на твердой почве – было бы нечестно заставлять мальчика ползти дальше – и, тихо выругавшись, сам пополз к Сюзи, толкая впереди себя ветку.
Глотая слезы, Сюзи отчаянно напрягала пальцы, чтобы схватиться за ветку, которую он подталкивал ей. Наконец она смогла коснуться ее кончиками пальцев, но хватала только пальмовые листья.
Шкипер не решился ползти дальше, но протолкнул связанные ветки так далеко, насколько хватило сил, сам он уже не дотягивался до них. Сюзи теперь могла как следует уцепиться за них, но сам шкипер не мог дотянуться до противоположного конца.
– Держись, Сюзи!
Если он смог проползти такое расстояние, то Уинстон сможет проползти немного дальше. Он отполз в безопасное место и велел Уинстону повторить попытку. Уинстон понимал, что это опасно, но без слов улегся на живот и пополз, пока не удалился на два фута в глубь зыбучих песков. Шкипер полз следом.
– О'кей, Уинстон, когда я скажу «раз, два, три – тащи» – вы с Сюзи хватаетесь за ветку, и я попробую вас вытащить. – Раз, два, три!
Никакого результата. Уинстону казалось, что его разрывают на две части.
– Еще раз, – сказал шкипер. – Раз, два, три… тащи! – Пятясь назад, он тащил за собой Уинстона.
– Руки! Мои руки! – охнула Сюзи. – Я больше не могу держаться.
– Сюзи, потерпи еще немного! – Жилы на руках шкипера напряглись от усилия, но он уже был вне досягаемости предательских песков, а грязные голые ноги Сюзи показались на поверхности.
Наконец Сюзи была спасена.
– Можно встать, Сюзи, ты на твердой почве.
Но она была не в силах; ее трясло, она всхлипывала от пережитого страха. Шкипер помог ей встать на ноги.
Пошатываясь, Сюзи пошла к морю смыть с себя грязь. Им были видны остальные члены компании, находившиеся в полумиле от них. Кэри все еще плавала с маской, Сильвана читала, Анни дремала, а Пэтти
Символом высокого положения в горнорудном деле является белый цвет. Начальники смен всегда носят белые каски, в тех редких случаях, когда шахту посещает английская королева, ей предлагают облачиться в белый комбинезон. По прибытии на шахту Маунт-Ида гостям из Питтсбурга сразу же выдали белые каски и белые комбинезоны. На фоне закопченной шахты они выглядели рекламой стирального порошка.
Чарли, как всегда с отвращением, шагнул в клеть, которая, вместив в себя человек сорок, за столько же секунд спустила их вниз и остановилась с жутким скрежетом, от которого содрогались все кости.
Небольшой группе в ослепительно белых одеждах подали джип, работавший на электробатареях, и они проехали одну милю по туннелю шириной в двадцать футов, который вел в забой.
По мере того как они приближались к забою, пыли стало больше, а грохот стал невыносим. В конце туннеля уже собралась бригада, которой доверили продемонстрировать подготовку к взрывным работам.
Сделав понимающие лица, гости внимательно наблюдали за работой. Поскольку Артур видел подобную операцию, наверное, в сотый раз, он отвлекся и стал вспоминать утреннюю встречу с президентом Пауи. Все шло более-менее так, как предсказывал Эд, за исключением одного момента. После того как он передал несколько усеченный Эдом доклад президенту, тот посмотрел ему прямо в глаза и спросил:
– А какие перспективы насчет кобальта?
Артур, нимало не смутившись, ответил:
– Их нет, сэр. – И добавил: – Господину президенту, конечно, известно, что, даже если бы мы и нашли кобальт, он не будет в цене. Сейчас цены резко снизились.
Президент усмехнулся:
– Кто знает, что может произойти в будущем, сэр.
– Что бы мы ни нашли, господин президент, Пауи получит из этого значительную долю.
Воспоминания Артура были прерваны резкой переменой в завываниях буров. Группу людей в белых одеяниях мгновенно окутал клуб пыли. Послышался ужасающий свист воздушной струи, вырывающейся под большим давлением.
Разошлось сцепление воздухопровода, сразу же понял Артур. Никто не успел шевельнуться, как труба воздухопровода толщиной в руку ударила по кровле шахтного ствола, разбив огнеупорную электрическую лампу.
Они оказались в кромешной тьме и в замкнутом пространстве. В эту секунду каждый из них осознавал, что над ними нависли тысячи тонн черной земли.
Кто-то рядом с Чарли пронзительно вскрикнул. Чарли вспомнил, что видел экстренный телефон, который свисал со стены в забое и связывал напрямую со спасательной командой. Кашляя и задыхаясь, Чарли ощупывал стену в поисках телефона, но никак не мог его обнаружить.
Фонарики на их белых касках прорезывали мутными неверными лучами света слои пыли, сами высокие гости пытались вдохнуть воздух, а вместо этого глотали пыль. Пыль забила их ноздри и резала глаза. Они задыхались и были бессильны что-либо предпринять.