Остров битвы
Шрифт:
— Напейся, — сказал он. — Сегодня это последняя возможность.
Когда небо начало сереть, беглецы вошли в лесок, расползшийся на вершине холма. Здесь из кустов шиповника Йамм вытащил грубо сделанную лестницу и прислонил ее к дубу.
Лорд и разбойник забрались на нижние ветки, и Йамм велел Карлу ждать его там. Он полез выше в темноту, и юноше показалось, словно его провожатый уходит в небо.
— Передайте мне лестницу, — раздался шепот сверху.
Карл с некоторым трудом выполнил просьбу, а затем сам полез вслед за Йаммом, надеясь, что не
Высоко на больших ветвях лорд увидел Йамма. Разбойник сидел на небольшой площадке из кольев, покрытых старым тростником.
— У тебя очень удобные укрытия, друг мой, — промолвил Карл, располагаясь на неровной площадке.
Он никогда не чувствовал себя таким изможденным.
— Не все рождены для комфорта, — пробурчал разбойник. — Большинству не суждено познать его. Мы в надежном укрытии — вот что имеет значение.
— Верно, верно. Ты хорошо поработал сегодня, Йамм. Тебе часто доводилось скрываться от преследования?
— Редко когда погоня бывала так близко. После всего случившегося я не смогу здесь оставаться. Если Холден не выдаст меня, это сделает кто-то другой. За мою голову наверняка назначат большую награду… Придется перебираться в другое место и начинать все сначала. Жаль, ведь ни один край я не знаю лучше, чем этот.
Небо постепенно светлело, и легкий ветерок шелестел листвой. Странно, но Карл чувствовал себя здесь спокойно и в безопасности. С другой стороны, если их найдут, сбежать не будет никакой возможности.
— Ты здесь родился?
— Да, ваша светлость. Неподалеку отсюда, хотя мы часто переезжали. Отец подрабатывал на фермах, когда мог. Его часто выгоняли с работы из-за любви к выпивке, ведь он не принимал всерьез пунктуальность. Когда времена были тяжелые, отец воровал, и мы с братом воровали вместе с ним. Когда не было работы, мы жили в старых лачугах. Отец знал округу, как никто другой. Возможно, теперь я изучил ее лучше. Жалко оставлять эти места…
— Можешь пойти со мной. Я дам тебе работу. Захочешь — станешь моим конюхом, потому что сейчас у меня его нет. Так ты заработаешь больше, чем если будешь продолжать заниматься прежним ремеслом. Уж поверь.
— Но это значит жить, подчиняясь распорядку, так?
— Боюсь, что да.
— У меня подобное не очень хорошо получается.
Карл удивился печальной интонации, с которой вор произнес эти слова.
— У меня тоже частенько многое не получалось с первого раза. Но всему можно научиться.
— Да, так говорят. Мне вот надо переплыть канал, а я не умею.
— Я помогу тебе переправиться. Это нетрудно — во всяком случае не настолько трудно как то, что мы проделали сегодня. Тебе все равно нужно покинуть эти места. Не понравится быть конюхом — никто не станет держать. У тебя будет хотя бы одежда и несколько монет в кармане.
— Вы мне будете выплачивать вознаграждение за то, что я сопровождаю вас, или же это, так сказать, является частью моих обязанностей?
Что за хитрец, подумал Карл.
— Нет, нет, — сказал он. — Ты в любом случае получишь вознаграждение,
Вор ненадолго замолчал.
Карл посмотрел на его исхудалое лицо. Разбойник выглядел каким-то больным.
— Что ж, — вымолвил Йамм. — Предложение заманчивое, лучше которого скорее всего не будет никогда. Правда, я сомневаюсь, что смогу стать конюхом, ведь столько всего не знаю — манеры и тому подобное… Я слышал, что некоторые слуги рыцарей умеют даже читать! От меня будет одно расстройство.
— Обдумай это, — сказал Карл. — Ответишь, когда доберемся до канала.
Разбойник кивнул, лег на площадку и закрыл глаза. Карлу показалось, что Йамм ждет продолжения разговора, надеется, что лорд лестью уговорит его, уверит, что работа ему по плечу. Но Йамм уже уснул, и его лицо при тусклом свете казалось таким печальным и истощенным, каких юноша не видел никогда.
Йамм дважды будил Карла днем: один раз, когда услышал вдалеке лай собак, а другой — когда совсем рядом раздались голоса и стук копыт. Неизвестные всадники проехали мимо, громко разговаривая и смеясь. Ветер шелестел листвой и трещал ветками, словно игральными костями в чашке.
Голоса постепенно затихли, но как только Карл решил заснуть, снова послышался равномерный стук лошадиных копыт. Несколько раз он прекращался, словно всадник останавливался и прислушивался. Карл вспомнил рыцаря, что обнаружил их вчера.
Внезапно убежище показалось юноше страшной западней. Если их найдут, бежать будет некуда…
Карл поборол страх. Все-таки уснуть он больше не мог и лежал с открытыми глазами, стараясь не вспоминать о голоде и невыносимой мигрени, от которой раскалывалась голова.
Еще дважды в тот день мимо проезжали всадники. Карл не знал, был ли это тот же самый отряд или другой. Ближе к сумеркам проснулся Йамм и сладко потянулся. Лицо разбойника озарила улыбка.
— Ты, похоже, всем доволен, — тихо произнес Карл.
Йамм засмеялся:
— Просто мне только что приснился очень хороший сон. Я как раз собирался прихватить сундук с золотом и шикарными драгоценными камнями, как появилась моя старуха-мать и начала вкручивать по поводу того, куда может привести меня воровство. Она говорила в полный голос, а я только что прокрался туда, стараясь никого не разбудить. — Йамм снова рассмеялся. — Бедная мама. Ей, должно быть, неспокойно сейчас в могиле, когда ее третий сын замышляет такое.
— Возможно, ей стало бы легче, служи ты конюхом у достойного молодого дворянина.
Неожиданно Йамм сел и приложил палец к губам. Ветер донес голоса, такие тихие, что Карл засомневался, не почудились ли ему.
— Слышите? — спросил разбойник.
Лорд кивнул.
— Они не так уж и близко.
— Пока нет, — прошептал Йамм.
Он встал, осторожно раздвигая ветки.
— Лошади, — шепнул разбойник и медленно опустился на площадку.
Наклонившись к Карлу, Йамм сказал ему на ухо: