Остров Буян: Пушкин и география
Шрифт:
В этих пяти строчках — комплект названий из древнегреческой мифологии: Флегетон — огненная река, окружающая подземное царство мертвых; тартар — самая глубокая часть его; Плутон — бог этого царства; аид — царство мертвых (а с заглавной буквы — его владыка, иначе Плутон); нимфы — божества, олицетворяющие силы и явления природы; Прозерпина — богиня преисподней, а также произрастания злаков и плодородия земли.
Тайгет — горный кряж на юге полуострова Пелопоннес, где, согласно мифу, Аполлон после изгнания его с Олимпа пас стада у царя Адмета:
Феб однажды у Адмета, Близ тенистого Тайгета СтадоЭта — гора в Фессалии, на которой, по верованиям древних греков, сжег себя Геркулес (Алкид):
Се — ярый мученик, в ночи скитаясь, воет; Стопами тяжкими вершину Эты роет…В стихотворениях А. С. Пушкина есть и другие греческие географические названия, в частности наименование моря Эвксин (понт Эвксинский — «море Гостеприимное», как древние греки называли Черное море за важное его значение в связях с Причерноморьем). Прославляя Россию, ее победы на Черном море, поэт писал:
И дале двинулась Россия, И юг державно облегла И пол-Эвксина вовлекла В свои объятия тугие.Неоднократно в стихотворениях А. С. Пушкина встречаются древние названия Англии — Альбион (по одному толкованию означает «гористый», а по другому — «белый») и Италии — Авзония (названа так по первым обитателям страны — авзонам). Эти названия стали поэтическими наименованиями этих стран: «Моря достались Альбиону», — замечает поэт в «Евгении Онегине»; «Сыны Авзонии счастливой слегка поют мотив игривый» (там же).
А вот знаменитый в Авзонии
Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя Широко разлилось, как боевое знамя. Земля волнуется — с шатнувшихся колонн Кумиры падают! Народ, гонимый страхом, Под каменным дождем, под воспаленным прахом, Толпами, стар и млад, бежит из града вон.Эти стихи были навеяны картиной «Гибель Помпеи» К. Брюллова, талант которого поэт высоко ценил.
Упоминает он и древнее название Франции:
В Париже росс!, — где факел мщенья? Поникни, Галлия, главой.Не будучи на берегах Средиземного моря, силою своего поэтического воображения А. С. Пушкин передает яркие его картины:
Кто знает край, где небо блещет Неизъяснимой синевой, Где море теплою волной Вокруг развалин тихо плещет… Благословенный край, пленительный предел! Там лавры зыблются, там апельсины зреют…Или вот другой край Средиземноморья — на востоке его:
И в пустынях Палестины, Между тем как по скалам Мчались в битву паладины, Именуя громко дам…Какая точная картина Палестины всего в двух строках!
А сколько дивных стихотворений он мог бы создать,
Но и наш уголок средиземноморской природы — южный берег Крыма поэт воспел в своих произведениях.
Затем последовал Кишинев в «благословенной Бессарабии», где еще недавно «…правил Буджаком (южной частью Бессарабии. — Л. Т.) паша с высоких башен Аккермана» («Цыганы»). Но вскоре «безрукий князь друзьям Мореи из Кишинева уж мигал» («Евгений Онегин». X песнь). Здесь А. С. Пушкин имеет в виду Александра Ипсиланти, возглавившего греческое восстание в 1821 году и потерявшего руку в сражении; восстанием он подавал сигнал в Морею — на полуостров Пелопоннес, где находился центр освободительного движения греков против турецкого владычества.
Успех национально-освободительной борьбы греческого народа во многом определили победы России над Турцией в районе Балкан, начиная со знаменитого Чесменского сражения в бухте Чесма (Чешма) острова Хиос в Архипелаге (Эгейском море) в 1770 году, когда русская эскадра из четырех линейных и семи других кораблей после перехода вокруг Европы наголову разбила 15 линейных и 70 других турецких кораблей, и «…средь чесменских пучин Громада кораблей вспылала» («Моя родословная»). В этом сражении отличился и дед поэта (по матери) И. А. Ганнибал: «Под Чесмою он распоряжал брандерами (зажигательными судами. — Л. Т.)… В 1770 году он взял Наварин» — порт на юго-западе Мореи («Начало новой автобиографии»). В том же году русские войска одержали крупную победу на реке Кагуле (левом притоке Дуная, впадающем в него близ южной границы Молдавии) [17] : «О, сколь он для тебя, кагульский брег, поносен! И славен родине драгой!» («Воспоминания в Царском Селе»). В честь этих побед русского оружия в парке Царского Села были установлены памятные колонны, воспетые поэтом, который при первой возможности посетил поле Кагульской битвы:
17
Кстати, в примечании к приведенному ниже стихотворению (Пушкин А. С. Собр. соч., М., 1974. Т. I. С. 718) неправильно сказано: «При озере Кагул».
писал он в незаконченном стихотворении, представляя себе кровопролитное сражение, о котором «вычитал все подробности», и, когда проезжал мимо Кагульского поля, из уст его слетели стихи 2 .
О славных победах русского оружия поэт не раз вспоминал:
И многих не пришло. При звуке песней новых Почили славные в полях Бородина, На Кульмских высотах [18] , в лесах Литвы суровых, Вблизи Монмартра… [19]Повествовал Пушкин и о подвигах древнерусских героев, вспоминая при этом Кириаландию, как в старину называли Карелию, и еще раз Альбион:
18
Кульмские высоты около Кульма (совр. Хлумеца) в Чехии, в Рудных горах, где в 1813 г. произошло кровопролитное сражение между союзными и французскими войсками.
19
Монмартр — синоним Парижа. Это холм высотой 129 метров, с которого французская столица видна как на ладони.