Остров Демонов
Шрифт:
— Да, — сказал он. — Вы должны рассказать остальным… что он пытался сделать со мной. — Гуэнкур направился к двери. — И прикажите им привезти с острова Сен-Терра.
Гуэнкур как-то странно посмотрел на него и вышел, закрыв за собой дверь.
ГЛАВА 64
На острове не было камней, кроме гладких окатышей на берегу. Маргерит проводила целые часы за их сбором. Она перетаскивала их к озеру и выкладывала в форме креста… На могилу Бастин нужно было много камней.
Могила находилась во дворе, где женщина могла видеть ее через открытые двери. Земля была мерзлой, и Маргерит не смогла вырыть глубокую яму, поэтому днем
Она знала, что могла умереть, если бы захотела. Жизнь едва теплилась в ней. Ей оставалось только лежать в нетопленой хижине и позволять жизни угасать по мере того, как парализующий холод зимы сжимал ее своими ледяными когтями. Она уже чувствовала мороз внутри себя. Ее скорбь была ужасной. Маргерит думала о Пьере и старалась пробудить в себе дикое желание своей молодости. Но она оставалась вялой и бесстрастной. И все же в ней жила связь, которая никогда не ослабевала. И она знала, что пока он жив, ей никогда не захочется умирать.
Зима закончилась грохотом дрейфующих льдов. Маргерит услышала поток льдов прежде, чем увидела его. Она сидела на вершине дюны, завернувшись в меховую накидку, и наблюдала за чудовищным нашествием льдов с севера. В прошлом году они были уверены, что льды сомнут остров. Теперь Маргерит наблюдала за происходящим с облегченным любопытством. Когда льды пройдут и исчезнут, настанет весна, остров начнет расцветать, появятся гуси и утки. А может быть, появится и Пьер?
Незнакомая боль пронзила ее сердце. Станет ли весна причиной оживления ее чувств? И хочет ли она этого? Маргерит устало поднялась и вернулась в хижину.
Всю ночь она слушала грохот и трение льдов, атакующих северное побережье. На рассвете Маргерит услышала и возбужденный лай тюленей. Когда она пошла на побережье, весь берег был заполнен тюленями, старыми и молодыми. Их были тысячи. Пушистые детеныши смотрели на нее своими маслянистыми черными глазками. Зрелые тюлени отличались от тех, которые провели на острове всю зиму. Они были больше и жирнее. Они приплыли с юга вместе со льдами.
После тупого уныния зимы было странно чувствовать жизнь и возбуждение этой миграции: материнское желание самок и неистовое ухаживание секачей.
Маргерит с интересом наблюдала за ними. При виде этого всеобщего возрождения ее жажда жизни крепла все больше и больше. Видя поток льдов, огибающий западную оконечность острова, и слыша нескончаемый грохот ломающихся льдин, Маргерит чувствовала поднимающееся в ней ожидание. Она смотрела на восток, но, конечно, он пока не мог появиться, потому что весна еще не наступила окончательно.
Она стояла возле хижины, лицом к озеру, когда увидела медведя. Он брел по дюнам с южного побережья, и его мех был заляпан мокрым песком. Маргерит замерла как парализованная. Медведь остановился и поднял голову, чтобы понюхать воздух. Он был красив и ужасен одновременно. Маргерит медленно повернулась, и его маленькие глазки увидели ее. Хищник спустился с дюны, вошел в озеро и быстро поплыл по направлению к ней. Маргерит ждала его, скованная чувством безысходности. Как сильна и непобедима была смерть!
Неожиданно женщина подобрала юбки и помчалась к хижине, вбежала во двор. Коровы кротко смотрели на нее. Потом они заметили медведя, бежавшего по берегу озера. Первуха и Абеляри бросились бежать, но Диоксена была привязана. Маргерит вбежала в хижину и захлопнула дверь. Она схватила аркебузу. Снаружи раздавались мычание Диоксены и рев медведя. Маргерит открыла дверь. Медведь набросился на корову и повалил ее на землю. Маргерит прицелилась и выстрелила. Она попала медведю
Она благодарила Бога, что осталась жива.
ГЛАВА 65
Ну, милорд, вы познакомились с западным миром как никто другой…
Пьер кивнул.
— Вы были так добры, капитан. Я отблагодарю вас, когда вернусь домой.
Капитан протестующе махнул рукой.
— Я думаю, что с вами захочет поговорить офицер адмиралтейства о колонии Роберваля.
— Я мало что знаю.
— Понятно; но он и капитан порта захотят посмотреть на вас. После этого я помогу вам вернуться домой.
— Спасибо.
Они чокнулись.
— До встречи завтра в Плимуте.
— До встречи.
Пьер покинул каюту капитана и вышел на палубу. Посмотрел на огни английского города. Они бросили якорь около гавани, чтобы войти в нее при дневном свете.
Он был не совсем удовлетворен заверениями капитана. Власти хотят задать ему вопросы, но закончится ли все на этом? Их интересы в Новом Свете до сих пор были хищническими. Англичане, конечно, никоим образом не были заинтересованы в активности Франции на северном континенте, и было вполне возможно, что его задержат для допросов. Капитан симпатизировал ему, он относился к Пьеру как к другу и как к равному, помогая изучать английский и одевая в свое платье, но он будет бессилен, если власти захотят перевезти Пьера в Лондон.
Пьер пошел в свою каюту и лег в ожидании утра. На рассвете он услышал лязг якорных цепей и почувствовал, что паруса были поставлены по ветру, и корабль поплыл вперед. Он поднялся и достал сверток матросской одежды, которую получил в первый день на корабле. Пьер снял камзол и штаны капитана и надел панталоны, жакет и плетеные сандалии. Спустя некоторое время он осторожно открыл дверь каюты.
Как он и надеялся, команда собралась на верхней палубе, наблюдая за берегом. Пьер легко выскользнул из каюты и подобрался к борту. Потом, как и на острове Демонов, он перегнулся через перила и бесшумно скользнул в воду.
Он поплыл к корме и позволил себе отдрейфовать подальше от корабля. Когда фигуры на корабле стали едва различимы, Пьер направился к берегу.
Он не стремился сразу выбраться на берег, а медленно продвигался к гавани, избегая встречных судов и ныряя при их приближении. Это было суетливое время. Рыбацкие лодки сновали по проливу, и некоторые из рыбаков видели его и что-то кричали. Он махал им, чтобы они не решили, что он в беде. Пьер мог представить себе их удивление при виде пловца, выбравшего для купания рассветные часы. Вода была холодной, и холод сковывал тело. Вскоре Пьер был уже между двумя пришвартовавшимися кораблями, тревожно озираясь по сторонам, боясь, чтобы его не заметили. Наконец, уверившись в своей безопасности, он выбрался на берег и лег на песок, чтобы перевести дыхание. «Золотая Роза», корабль, с которого он сбежал, стоял далеко у пристани. Между ними было несколько кораблей, которые загружались и разгружались. Он осматривал их в надежде увидеть французский флаг. Неподалеку от него матросы закатывали на палубу пустые винные бочки. Флаги были свернуты, но говор матросов, красивый и мурлыкающий, сказал ему все — так он был желанен после резкого английского, который он слышал на протяжении восьми месяцев. На винных бочках было написано слово «Бордо». Его сердце бешено заколотилось. Бордо был всего в тринадцати лье от Мирамбо, поместья его тети, куда его дядя адмирал вернулся после изгнания.