Остров дьявола
Шрифт:
Наконец, Серый резко вскинул голову, жестом костлявой руки сбросил со лба прядь седеющих волос и спросил своим окающим фальцетом, глядя в лежащие перед ним бумаги:
– Почему вы возражаете против поездки на Кубу для участия в научной встрече ученых Морозова Дениса Тихоновича?
Бойченкова всегда поражало в Сером несоответствие голоса, какая-то несовместимость волжского "оканья" с тонким, трескуче-дребезжащим голосом. Эта аномалия неприятно резала слух. "Ах, вот оно что!" Такого Бойченков не ожидал. Он сразу же смекнул, что разговор предстоит трудный. Но кто
– В целях его безопасности, - как можно корректней ответил Бойченков и прибавил: - По имеющимся у нас сведениям западные спецслужбы проявляют преувеличенный интерес к профессору Морозову. Настойчивый до наглости.
– Ну и что?
– Серый пронзил Бойченкова холодным и острым взглядом. Дмитрий Иванович не отвечал, выдерживая паузу, ожидая последующих слов.
– Было бы странным, если б они не проявляли интереса, - выдавил из себя Серый.
– Наш долг… - начал было Бойченков, но Серый не дал ему закончить. В каком-то нервном порыве он взметнул вверх руку-крыло и ладонью шлепнул по зеленому полю стола.
– Ваш долг шире, по-государственному смотреть на вещи, не с узковедомственных, а общегосударственных интересов. Мы должны всячески развивать научные и культурные контакты, не мешать, а содействовать. А вы этого не понимаете или не хотите, не в состоянии понять.
– В данном случае речь идет о первостепенных государственных интересах: о безопасности нашей страны, - сдерживая себя, чтоб не сорваться, все-таки корректно ответил Бойченков. И, не давая Серому возразить, продолжал:
– Морозова пытались заманить в Америку и Англию, естественно, под предлогом научных симпозиумов. Не вышло. И вот теперь, по нашим данным, организуется эта встреча в Гаване. Инициатива ее исходит от американцев.
– От ученых Америки, - вставил Серый, нервно постукивая ногтями по сукну стола и подергивая острыми плечами.
– Формально - да, но фактически эта затея принадлежит ЦРУ.
– Морозов едет не один, - понизив голос и как бы раздумывая, сказал Серый.
– Его сопровождает профессор Пухов. Вам это известно?
– К сожалению, Пухов.
– В голосе Бойченкова звучала досада. Пояснил: - Спутник, прямо скажем, ненадежный.
– Вас смущает прошлое Пухова, вернее его отца, - тонкие губы Серого язвительно скривились.
– Троцкизм канул в Лету, сегодня это только слово, термин, за которым нет ничего, пустой звук.
– Я не это имел в виду, Мирон Андреевич. Дело в том, что недавно - в нашей стране побывал под видом журналиста матерый агент западных спецслужб Савинский-Савич. Нами отмечена его связь с Пуховым Юлием Григорьевичем.
– Подозрение, подозрительность, пора с этим кончать, - резко оборвал его Серый, блеснув стеклами очков. Руки его нервно засуетились.
– Надо доверять. Морозов и Пухов поедут в Гавану. О безопасности Морозова позаботитесь вы. Это ваша прямая обязанность. Вы меня поняли?
Серый смотрел на Бойченкова строго и язвительно. Дмитрий Иванович понял, что возражать иди спорить нет смысла: слова Мирона Андреевича звучали приказом.
– Понял, - негромко ответил Бойченков, достал из папки листки магнитофонной
– Это что такое?
– спросил Серый. Дмитрий Иванович объяснил.
Мирон Андреевич с недоверием и в то же время с осторожным любопытством взял отпечатанные на машинке листки и молча начал читать. Читал он невнимательно, торопливо, и Дмитрий Иванович видел, как кривятся его тонкие губы в иронической ухмылке. Закончив чтение, небрежно отодвинул в сторону листки, проговорил, не глядя на Бойченкова:
– Скорее всего фальшивка.
– Никак нет - это подлинный документ.
– Даже если и подлинный. Болтовня. Подумаешь, личности! Деятели собрались, вершители судеб.
– Сол Шварцбергер - влиятельное лицо в сенате, будущий госсекретарь, - сказал Бойченков.
– Тесно связан с военно-промышленным комплексом. Братья Хаиме и Моше - видные деятели международного сионизма.
– А не кажется ли вам, товарищ Бойченков, что мы слишком преувеличиваем роль сионизма и тем самым создаем ему рекламу?
– По-моему, наоборот: приуменьшаем опасность сионизма.
Серый сделал предупредительный жест рукой, заставив тем самым Бойченкова не продолжать, затем, положив руку на листки со стенограммой, сказал:
– Вы мне это оставьте.
Бойченков понял, что речь идет о записи беседы в "башне". И чтоб утвердиться в этом, сказал:
– Хорошо. А вы обратили внимание на фразу о масонстве?
– Чепуха. Детские забавы, обычная мистика, игра в таинственность, - небрежно отмахнулся Серый и нервно задергал плечами, точно пиджак ему мешал и он хотел его сбросить. Вдруг спросил, резко вскинув колючий взгляд на Бойченкова:
– Вы, кажется, по образованию аграрий?
– Да, перед войной я учился в Тимирязевке.
– А почему бы вам не вернуться в сельское хозяйство? Сейчас нам так нужны подготовленные кадры…
Бойченков стушевался. Чисто выбритое моложавое лицо его вдруг побледнело, он как-то весь напрягся, но тут же взял себя в руки и глядя прямо в ледяные глаза Серого, сказал, соблюдая хладнокровие и спокойствие.
– Я, Мирон Андреевич, солдат партии и буду работать там, где партия сочтет это нужным.
После этих слов он встал и вытянулся, как солдат перед генералом. Встал и Серый. Сухим, но сдержанным тоном сказал:
– О Морозове позаботьтесь. Под вашу личную ответственность. Если у вас нет ко мне вопросов, то желаю удачи.
Он кивнул головой, сбросив на узкий лоб прядь волос, но руки не подал. Бойченков ответил кивком головы и не проронил больше ни слова, повернулся и вышел. "Вернуться в сельское хозяйство, - стучала в висках и больно давила фраза, произнесенная Серым.
– Вон что задумал Мирон Андреевич. А он на ветер слов не бросает. Морозов поедет, вернее - полетит на Кубу, кто-то в этом очень заинтересован. Кто? Пухов?.. Ну конечно же Пухов, к которому так благоволит Мирон Андреевич. И тут он вспомнил: Пухов-Гапон - родственник жены Серого - Елизаветы Ильиничны. И тогда сразу все стало ясно, как день: стремительная карьера Пухова, его апломб и активная деятельность в различных симпозиумах, собраниях и прочей заседательской суете.