Остров дьявола
Шрифт:
Веземан не верил, вернее не сразу сообразил, о чем говорит вертолетчик. "Может это сон? Или подвох, провокация?" - острой стрелой пронзила мысль. "Этот Фолуэлл что-то сказал… Тела, тела убитых? Да, да нужно вынести, чтоб убедиться. Ну и пусть выносят".
– А вы что, не в состоянии вынести вдвоем с Бобом?
– сказал он сердито и раздраженно и уставился на вертолетчика суровым требовательным взглядом, потом перевел взгляд на Боба. Тот не выдержал его взгляда, переступил с ноги на ногу и покорно сказал, обращаясь к Фолуэллу:
– Давай, Айк, в самом деле.
– И полез в вертолет. Фолуэлл повел плечами, но послушался. Лицо его было безучастным, хотя и серьезным, и в то же время в его манерах Макс заметил что-то вызывающее. Фолуэлл остановился у трапа,
Появился запыхавшийся Норман с вещами, и Макс приказал ему:
– Поставь чемодан и останься здесь.
Сошли на берег капитан и механик и тоже выжидательно, с нескрываемым нетерпением уставились на дверь вертолета. Все чего-то ждали - одни с любопытством, другие с тревогой и волнением. И вот в проеме двери не вверху, а внизу у порога, показалась голова Левитжера, с окровавленным лицом, она безжизненно повисла, подхваченная Фолуэллом, и только теперь Макс удостоверился, что подвоха нет и вертолетчик доложил правду. Он почувствовал облегчение, состояние неуверенности и напряжения спало, негромко, вполголоса сказал стоящему рядом Фернандо:
– Помоги им.
Тела Левитжера и Джека положили под зеленым шатром финиковой пальмы. Кивком головы он позвал к себе Фолуэлла и Боба и попросил доложить подробно. Вертолетчик и охранник вопросительно переглянулись. В мыслях Макса тревожно трепетал вопрос: "Что с Дюканом, где он?" Он ждал нетерпеливо доклада, медлительность Боба и Фолуэлла начала его возмущать, и он с раздражением потребовал:
– Продолжайте, Фолуэлл, раз уж вы начали.
– Да я, собственно, не знаю, с чего началось. Мистер Левитжер донимал того… ну шпиона, красного. Так что ли. Боб?
– Разумеется, мистер Левитжер выдавал ему на всю катушку и пригрозил сбросить его в море, - охотно продолжил Боб.
– Он не шутил, он всерьез решил с ним покончить. Он нам говорил, что это коммунист и что он пробрался на Остров, чтоб шпионить и убить доктора Дикса.
– Он умолк и размазал по лицу своему пот. Воспользовавшись паузой, Фолуэлл продолжал:
– Я слышал, как тот красный стал всячески наговаривать на доктора Дикса, что он нацист, что во время войны он проводил эксперименты над людьми, что теперь он продолжает то же самое.
– Да, да, сэр, он так говорил, - вмешался Боб, - а мистер Левитжер очень обозлился и крикнул не него: "Заткнись, ублюдок!" и выругался. Потом приказал Джеку и мне: выбросьте, говорит, эту падаль в море. Мы вначале подумали, что он только пугает, а он как закричит на нас: "Какого же черта стоите истуканами!" Тогда Джек стал приближаться к шпиону и хотел его схватить, но тот ловко вывернулся, выхватил пистолет и сначала дважды выстрелил в Джека, прямо в лицо ему, а потом один раз в мистера Левитжера. Он мог выстрелить и в меня, но я опередил, я всадил ему три пули, и он замертво рухнул. А мистер Левитжер был только ранен.
– Рана была смертельной, - подсказал Фолуэлл.
– Да, смертельная. Но он еще какое-то время был в сознании, он еще спросил меня: "Ты убил его, Боб? Так выбрось его за борт". То были последние слова мистера Левитжера. Я исполнил его приказ.
Макс выслушал, понуро глядя в землю и не перебивая. Затем поднял тяжелый скорбный взгляд на убийцу Дюкана, долгий, изучающий, физически ощущая, как на него наплывает угнетенное состояние. Боб выдержал его взгляд.
– Идите к себе.
Они вопросительно, с легким недоумением переглянулись, не совсем поняв его слова. Он пояснил все также недружелюбно, с язвительными нотками:
– Проверьте ваши вещи. Люди Кочубинского ушли в Синюю бухту. Могли по ошибке прихватить и ваши.
Преднамеренное напоминание о вещах дало эффект, на который рассчитывал Макс: не произнося больше ни слова, точно лошади, на которых замахнулись хлыстом, они торопливо и резво удалились. Макс обратился к капитану, который стоял тут же, ожидая дальнейших указаний:
– Через пять минут будем отходить. Каждая минута задержки связана с риском для жизни.
– Больше никого не будем ждать?
– Никого.
Капитан, механик и моторист ушли на яхту, а Макс с Норманом задержались. Сомнение, тревога и напряжение, которые испытал Веземан в минуты появления вертолета, постепенно улеглись, на смену им пришли уверенность, твердость и решительность в действиях и ясность в мыслях. В голове его созрел четкий план, в который он решил никого, даже Нормана и Фернандо, не посвящать. Он здесь единовластный начальник и все его приказы должны выполняться безоговорочно. Он посмотрел в глаза Норману строгим и вместе с тем доброжелательным взглядом и спросил вполголоса:
– Ты сможешь поджечь вертолет?
– Вертолет? Этот?
– переспросил Норман с некоторым замешательством. Макс не сводил с него требовательного взгляда.
– Попробую.
– Если не получится, можешь прострелить бензобак и поджечь.
– Слушаюсь, сэр.
– Я жду тебя на яхте.
Глава девятая
Когда они отошли от берега примерно на милю, вертолет еще догорал. Пламени уже не было, но в знойное безветренное небо тянулась ровная голубая струя дыма. Яхта держала курс на Мексиканский залив. Так распорядился Макс. Пассажиры стояли у борта и молча смотрели на удаляющийся берег, на котором, как внушил им Веземан, витала черная смерть. В это верили все, начиная от капитана и кончая супругами Гомес, и лишь у Ганса не было твердой уверенности, что Остров заражен смертельными ядами, над изобретением которых работали Дикс, Кун и Кларсфельд. О двух последних Макс не думал. Он сидел в удобном плетеном кресле, погрузившись в хаос сложных и противоречивых дум. Недалеко от него, опершись на перила, стоял Норман Роджерс - его телохранитель и адъютант. Лицо его было непроницаемым. Максу хотелось знать, о чем думает сейчас Норман, впрочем, как и все остальные на яхте, включая и капитана? Догадаться было нетрудно - каждый задает себе вопрос: а что же дальше? Позади Остров дьявола и черная смерть, а впереди? Где он, тот берег спасения, и каков он, к которому причалит их необычный корабль? Пока что они задают этот вопрос себе мысленно. Но скоро они заговорят об этом вслух и потребуют ответа от него, Макса Веземана. Все они здесь, на палубе, еще не пришедшие в себя от шока, не совсем вникнувшие в то, что заставило их в пожарной спешке покинуть насиженные гнезда, бросить часть имущества и перебраться на борт яхты, которая направляется в туманную даль неизвестности, понурые, растерянные, углубившиеся в себя. Пока что они робко роняют отдельные слова, фразы, в которых звучит если не прямой, то скрытый вопрос. Он прислушивается к их голосам, не отрываясь, однако, от своих дум. Поступок Дикса нисколько не удивил его. Макс знал, что конец будет именно таким, потому что он планомерно, расчетливо направлял Дикса на этот путь, подчинил себе его волю.