Остров Эллис
Шрифт:
«Какая красивая музыка», —думал он.
Яков, получивший культуру и образование в Городне, никогда не слышал прекрасной музыки «Веселой вдовы», которая с невероятным успехом обошла все столицы Европы. А какие роскошные наряды!Мир богатых, казалось, был такой близкий и в то же время такой недосягаемо далекий для эмигрантов, он блистал, подобно волшебным фонарикам на рождественской елке.
«Я могу писать музыку, такую же красивую, —Думал
На этой мысли он оборвал себя. Он не смел даже мечтать о первом классе. Тем не менее, эта мысль все возвращалась и возвращалась к нему.
Взгляды же Марко были обращены на сестер О'Доннелл. Он не мог оторвать от них глаз.
— Давай пойдем поговорим с ними, — предложил он Якову, потянув его за локоть.
Яков с трудом освободился от своих мечтаний:
— С кем?
— Да с этими двумя ирландскими девушками. Они самые красивые…
«Ты не должен говорить в конце слов звук «а», — возникло в его сознании.
— Они самые красивые женщины на этом пароходе, особенно блондинка.
Яков посмотрел на девушек, стоявших у противоположного борта парохода и тоже слушавших «Веселую вдову». Эта необыкновенно красивая музыка захватила всех пассажиров третьего класса. Все стояли и слушали.
«Власть музыки», —размышлял Яков.
Но его не надо было уговаривать подойти к сестрам О'Доннелл. И оба эмигранта, ни один из которых не брился с тех пор, как начался шторм, и чья одежда имела уже весьма потрепанный вид, стали прокладывать себе дорогу через толпу, направляясь к Бриджит и Джорджи.
— Добрый вечер, — начал Марко.
— Т-ш-ш-ш!
Бриджит взглядом дала понять, что это из-за музыки, и Марко стал ожидать. Когда оркестр перешел на фокстрот, он сделал новую попытку.
— Меня зовут Марко Санторелли, а это мой друг Яков Рубинштейн. Как дела?
Он приподнял свою видавшую виды шляпу, схватил руку Бриджит и сжал ее с такой силой, что обе девушки вместе рассмеялись.
— Что смешного? — спросил несколько задетый Марко.
— Ничего, — ответила Бриджит, еще громче разразившись смехом.
Марко обменялся с Яковом озадаченным взглядом.
— А как васзовут? — негромко спросил Яков, теперь идя на приступ.
— Меня зовут Джорджина. И… — ею овладел еще больший приступ смеха.
— А я — Бриджит О'Доннелл.
Обеим сестрам, наконец, удалось справиться с неудержимой веселостью.
— Мы видели, как вы поднимались на борт парохода в Квинстауне, — сказал Марко. — Такие симпатичные ирландские леди. Очень красивые.
Бриджит опять рассмеялась, а Джорджи постаралась выглядеть серьезно. Эти два потенциальных ухажера, возможно, выглядели неважнецки в своей старой потрепанной одежде, но они несомненно были очень привлекательны. А итальянец! Мать Мария! Просто потрясающий!
Последовало неловкое
— Моя хорошая знакомая, леди Чартериз, известная актриса, говорит, что этот танец называется ту-степ. Вы умеете танцевать ту-степ?
— А вызнакомы с мисс Чартериз? — с недоверием переспросила Бриджит.
Марко с важным видом кивнул.
— Мы — большие друзья. Она давала мне уроки английского, — сказал он.
Девушки обменялись взглядами, как бы говорившими: «Ну, она не слишком хорошо выполнила свою работу».
— А откуда вы знаете мисс Чартериз?
Тут важности у Марка поубавилось.
— Я был садовником у нее, — сказал он и без паузы продолжил: — Потанцуем, а?
— Но я не знаю, как… — начала Джорджи.
— И я не знаю, — прервал ее Марко и, схватив за руку, начал танцевать. — Мы научимся. Очень быстро!
Он начал кружить ее по всей палубе. Другие пассажиры расступились, удивленные, если не ошеломленные тем, что у кого-то в третьем классе могут быть такие крепкие нервы, и они могут вести себя подобно пассажирам первого класса. Яков, пораженный полным отсутствием у Марка стеснительности, наблюдал, как неловко танцевали эти двое. Джорджи несколько раз взвизгнула, когда Марко наступал ей на ногу, а Марко наигранно повторял:
— Извините! Извините!
Все было очень забавно, но при этом и здорово! Яков повернулся к Бриджит, решив, что, если он продемонстрирует ей и свое знание французского, то это возвысит его в ее глазах.
— Voulez-vous danser? [12] — спросил он, неловко ей поклонившись.
Бриджит опять засмеялась.
— Почему бы и нет? — радостно откликнулась она, и они пошли кружиться по палубе в веселом самодеятельном ту-степе.
Природное чувство ритма и музыкальность Якова помогли ему быстро освоиться с танцевальными па.
12
Не желаете ли потанцевать? (фр.)
Том Беничек наблюдал за ними. Но тут он повернулся к пышнотелой девушке из Литвы и ткнул пальцем сначала в нее, потом в себя. Девушка вспыхнула, вопросительно взглянула на свою стоявшую рядом с ней огромную мамашу, и очень решительно кивнула головой, Том схватил девушку за руку и увлек ее на стихийно возникшую танцплощадку, где он тоже начал кружить ее, не обращая внимания на неодобрительные возгласы ее матери. Постепенно другие эмигранты тоже стали присоединяться к ним. Победив на какое-то время свой страх, несчастные европейцы превратили кормовую палубу в Воксхолл Гарденс и забыли свои волнения вместе с возвращением присущего им в обычных условиях хорошего настроения.