Остров Эрендорф
Шрифт:
– Папа заведует молочной фермой, которая находится в непосредственном ведении доктора Шварца.
– Доктора Шварца! Это забавно. А вы знаете, кто такой доктор Шварц? Доктор Шварц - это всемирно известная научная величина.
– Может быть. У нас, в Лос-Анжелосе, больше интересовались кинокоролями. Кроме того, отец не выписывал газеты.
Джимми тихо свистнул.
– Хорошо. Я умею молчать.
Он твёрдо посмотрел в глаза Елены. Нет, он не мог ошибиться. Разве могли быть в мире ещё у кого-нибудь такие
– Роза,- сказал Джимми,- для того, чтобы я окончательно успокоился насчёт вашего сходства с Еленой, вы должны мне ещё раз показать вашу родинку.
Елена закрыла половину лица кончиком фартучка и громко захохотала.
– Ах, какой вы опытный обольститель! Вы - опасный человек. Нет, нет. Я помню хорошо советы отца.
– Я прошу вас, Роза.
Елена робко засучила рукав и с грубоватым кокетством поднесла локоть к самому носу Джимми. Джимми увидел родинку, наклонился к ней и хотел поцеловать, но Елена быстро отдёрнула руку.
– Тсс!
– сказала она.- Близок локоть, да не укусишь! До свиданья! Мне пора идти. Если доктор Шварц узнает, что я гуляла с посторонним молодым человеком, он будет очень сердиться.
Она пошла прочь от Джимми. Отойдя на десяток шагов, она обернулась и сказала:
– Вы мне сегодня снились. Будто бы мы бегали с вами на лыжах. До свиданья.
Елена закрыла лицо руками и убежала.
Джимми долго смотрел ей вслед, пока она взбиралась по лестнице, ведущей с берега в город.
"Так вот оно что",- подумал он.
После встречи с Еленой Джимми пришёл к выводу, что вокруг него творятся крайне загадочные, значительные и необычайные происшествия, имеющие между собой какую-то связь.
В том, что Елена есть Елена, а профессор - профессор, Джимми, конечно, больше не сомневался. Для совпадения это было слишком разительно, для мистификации - слишком дорого, ибо шутка, которая стоила постройки целого города, переставала быть шуткой.
22. Кто такой Ван?
Джимми рассуждал приблизительно так.
Елена и Грант исчезли со своей фермы. Это факт. Джимми получил тревожную записку от Елены с требованием тайно приехать на остров. Это тоже факт. Джимми приехал. Факт. На острове он встретил Елену. Факт. Но Елена сказала, что она не дочь профессора, а дочь фермера из Лос-Анжелоса, Роза, и видит Джимми в первый раз. Факт. Кроме того, возникновение в одну ночь на необитаемом острове целого города, постройка которого стоит сотни миллиардов. Факт.
Итак, имеется шесть фактов, не подлежащих никакому сомнению, при наличии, конечно, седьмого факта, что Джимми не спит и не сошёл с ума.
Пять из этих шести фактов были понятны. Один факт, именно тот,
Значит, некто X был заинтересован в том, чтобы эти факты были необъяснимы.
Кто же этот таинственный X?
Ответ был прост: Матапаль или профессор Шварц, всемирно известный психиатр и гипнотизёр, о котором Джимми слыхал ещё в детстве.
А ещё вернее - и тот и другой вместе.
"Теперь можно действовать",- решил Джимми.
В эту ночь Джимми долго не мог заснуть. А в городе горели огни, играла музыка, слышалось гудение динам и грохот подъёмных кранов. Океан тихо плескался о берег острова, на котором происходили непонятные вещи.
* * *
Тут наступает психологический момент, когда наконец надо честно открыть карты и объяснить читателю, кто же такой Ван и какую роль играет этот загадочный молодой человек в романе.
Ван, потирая ушибленное колено, добрался до 10-ой авеню и вошел в подъезд некоего учреждения, хорошо известного всему сколько-нибудь грамотному населению Штатов.
Ван поднялся на 18-й этаж и, пройдя по длиннейшему коридору, постучал в дверь кабинета своего патрона.
– Алло. Войдите.
Ван вошёл. В строго деловом рабочем кабинете за высокой конторкой сидел пожилой, бритый, худощавый человек и курил трубку. Рядом с ним на стуле валялась скрипка. Его серые со стальным оттенком глаза небрежно скользнули по Вану и снова опустились в газетную статью, обведённую синим карандашом.
– Садитесь, Ван,- сказал он.- Не надо мне ничего говорить. Я знаю всё. Вы потерпели неудачу по всем фронтам. Профессор исчез бесследно, несмотря на то что вы дважды ездили в Нью-Линкольн.
Ван слишком хорошо знал своего великого патрона и учителя, чтобы удивляться.
– К сожалению,- продолжал джентльмен с трубкой,- я сейчас не могу лично заняться профессором Грантом. В данный момент я занят разоблачением негодяя Мурфи, который на днях открыл свой филиал в Бостоне.
– Да что вы говорите!
– Представьте себе. Впрочем, этого следовало ожидать после тех сетей, которые мы ему расставили в Мексике. Да, но вот что меня смущает, дружище Ван...
– А что именно?
– Гм.
Глаза худощавого джентльмена блеснули. Он, не торопясь, выколотил трубочку о каблук и сыграл на скрипке серенаду Брамса.
– Вот что меня смущает. Если мы не захватим вовремя профессора Гранта и он успеет наделать шуму, из наших рук будет выбито главное оружие против негодяя Мурфи. Вы меня понимаете?
Ван похолодел.
– Это пахнет провалом всего дела.
– Пожалуй,- задумчиво возразил патрон и прибавил с лукавой усмешкой: Если мне, конечно, не удастся его обезвредить до тех пор, пока профессор откроет рот.