Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7
Шрифт:
— Погодите, Александр Григорьевич. — Ильин, может быть, невежливо прервал профессора, но в том положении, в каком он находился, надо было поскорее добраться до сути дела. — Из-за чего же все-таки они вас посадили за решетку?
Голос Идаева зазвучал раздражением:
— Само собой разумеется, я не мог допустить, чтобы дело моей жизни было украдено и опубликовано другим. Я начал категорически настаивать на праве опубликовать свою работу, но они решительно отказывали и не соглашались выпустить меня с острова. Когда я с одним служителем послал тайно свои рукописи, они были при обыске найдены. Меня
— Значит, вы, Александр Григорьевич, имеете в распоряжении весь этот дом?
— Ну, конечно. Только из того, что я прорабатываю сейчас в лаборатории, они не узнают ни слова. Довольно и того, что я до сих пор был так глупо доверчив. Впрочем, постойте, — спохватился профессор, — я говорю все время о себе. Дорогой мой, ведь это, верно, из-за меня вы тоже попали в какую-то нелепую историю… Как это все с вами произошло?
Ильин наскоро описал происшествие этого дня и, прервав выражения негодования и возмущения со стороны профессора, приступил к выяснению, не сможет ли Идаев в нужный момент отпереть дверь его комнаты и ходят ли часовые с противоположной стороны дома.
Оказалось, что угол дома с комнатой, где находился Ильин, был изолирован и имел особый выход и что два караульных обходят здание со всех сторон.
Идаев был готов продолжать беседу без конца, но Ильин чувствовал необходимость основательно обдумать и переварить все новые обстоятельства и, сославшись на слабость после удара об пол, попросил отложить разговор до другого дня…
XXII. ПОДКОП
Когда огромный негр, поставив на стол миску с обедом, подошел к Ильину и, широко улыбаясь, крепко пожал ему руку, тот в первый момент ничего не мог сообразить.
Должно быть это достаточно ясно отразилось на его лице, потому что негр засмеялся и голосом, который смутно отозвался в памяти, сказал:
— Товарищ забыл. Я видел товарища.
— А, так это ты!
Ильин вдруг вспомнил черную ночь в парке института и могучую черную фигуру, подавшую ему записку из Ниамбы.
— Да, я принес письмо товарищу.
— Да как же ты сюда-то попал?
Ильин схватил обеими руками негра за плечи и от радости сильно потряс его. Широкая черная физиономия вся просияла, и гигант снова крепко встряхнул руку Андрея Николаевича.
— Меня тогда больно побили немножко и посадили сюда, за стену. Больше ничего.
— И что ты тут делаешь?
— Варю обед капралу, потом старику, тут рядом, потом белой мадам, которая помогает родить дети.
— Как помогает родить? Какую ты чушь порешь!
— Смотрит, чтобы хорошо родился дети у наших женщин, которые рождают обезьян.
— А, акушерка…
Ильин перешел к более существенной теме:
— Слушай, ты не сможешь увидать Дюпона?
— Я сегодня видел товарищ Дюпона, — ответил негр.
— Ну, и что он говорил обо мне?
— Товарищ
— И больше ничего?
— Нет. А еще дал записку.
— Батюшки, какой чудак! Что же ты мне ее сразу не передал?
Негр молча улыбнулся, порылся в своем несложном костюме и вытащил бумажку.
Коротенькая записка была написана, видимо, второпях, карандашом:
(Осло дрянь. ‘Если не поторопимся, капитан вас убьет. Обдумайте, как^вам выбраться из дома, когда я дам сигнал. Остальное — мое дело. Наш план быстро продвигаю. Записку уничтожите.
— Ну, прощай, товарищ! Завтра я опять принесу обед.
Негр еще раз пожал протянутую руку, вышел из комнаты и запер дверь.
«Выбраться из дома наружу?..» — Ильин задумался. Долго ходил вперед и назад по комнате, затем улегся на кровать и стал перебирать последовательно все мыслимые возможности.
Перепилить решетку? Во-первых — нечем, во-вторых — бесцельно, потому что постоянно под окном торчит или вышагивает часовой. Пробить стену? Об этом нелепо и думать: стены сложены из кирпича на цементе. Пробить потолок? Пожалуй, возможно, но нужно провести эту операцию в одну ночь, иначе наутро дыра будет видна, и все откроется. Остается последняя возможность — подкоп. Пол деревянный, на высоте около метра над землей. Это значит, что под ним имеется хорошее подполье. Грунт местности песчаный — это значит, что рыть будет легко и что воды не окажется на уровне подошвы фундамента. А кроме того, вылезать из-под земли не так незаметно, как прыгать из окна или с крыши.
План казался пока правдоподобным и, так как времени терять не приходилось, Ильин без долгих колебаний начал исследовать пол.
Очевидно, резать надо было в стороне стены с окном, чтобы помешать часовому что-либо увидать через решетку. Как раз в этом месте в углу стоял небольшой шкафчик. Ильин отодвинул его и ножом принялся перерезать на шаг от стены крайнюю половицу. Поскольку было нужно, чтобы перерезанный кусок не провалился, Ильин выбрал место, где линий гвоздей показывала присутствие под полом опорной балки.
Стоп! А если часовой обратит внимание, что его не видно в комнате?..
Ильин подошел к кровати, свернул в трубку лежавший на полу войлок и накрыл его на постели одеялом.
«Готово! Я накрылся с головой и заснул. А теперь за работу!»
Перерезка половицы отняла не больше получаса, но гораздо труднее было вырвать из балки прикреплявший доску гвоздь. Будь Ильин послабее, вероятно, ему ничего бы и не удалось сделать, но руки у него были весьма недурные и, рискуя ножом и ногтями, он наконец с треском вывернул половицу.
Дыра была только-только в обрез, но кое-как Ильин в нее все-таки протиснулся. Подполье простиралось под всем домом. Грунт оказался не чисто песчаным, но копать было все же сравнительно легко. Для подкопа Ильин выбрал самый угол дома, чтобы меньше осыпалась земля, и начал копать ножом и руками, выгребая землю в стороны и устраивая пологий откос. Работа шла быстро, и часа через полтора на глубине метра он достиг низа фундамента.
Однако надо было проверить, что делается в камере. Там все оказалось в порядке, и Ильин снова полез вниз.