Остров искушений: Нереальное шоу!
Шрифт:
— Почему ты веришь в эти россказни? Это придумал какой-нибудь неудачник.
— О! Я расскажу тебе, Энди… Я тогда был совсем юным, и моя душа была чистой. Я был взбалмошным и сумасбродным, моё сердце жаждало авантюры… Я встретил одну юную особу и влюбился без памяти. А её папаша — чёрный коллекционер — воспротивился нашим чувствам. Мы с моей возлюбленной условились, что я выкраду её ночью, но её отец был начеку и напал на меня с этим самым кортиком в руках. Моя любимая, не желая потерять меня, встала между нами, а этот мерзавец рассвирепел и уколол её в самое сердце. Я видел, как
— И что? От этого это оружие стало волшебным?
— Есть ещё кое-что. Когда я поднял в руке измазанный кровью моей любимой и её отца кортик, с камина упала трость, — он указал на ту, с которой никогда не расставался. — В этой трости… когда я её раскрутил, то обнаружил три полых отсека: в одном из них была карта, в другом — на листке корявым почерком была изложена легенда, а в третьем — указание, где искать тотемы.
— Это похоже на плохой сценарий к фильму, — прокомментировал я.
— Но это жизнь… Скажи, Энди, ты был когда-нибудь в европейском Диснейленде?
Я не понял, к чему задан этот вопрос.
— Я и в американском не был, — ответил я.
— Так вот, там есть аттракцион «Пираты Карибского моря». Чудный аттракцион! Я его придумал, Энди. Чтобы дети могли почувствовать вкус к захватывающим приключениям…
— А при чём здесь трость, карта и тотемы? — бесцеремонно перебил я Бэдрола. Я устал от его болтовни и хотел понять суть.
— Я отвлёкся. Так вот, я скопил немного денег, нашёл последователей и отправился на остров.
— И нашёл тотемы?
— Не я, к сожалению. Тотемы выбрали другого человека.
— Ричардса? — угадал я.
— Да, его. Я был зол. А он сказал, что нам не следует искать клад, и вырвал из моих рук карту… Он уже тогда был звездой, я восхищался им, а с того дня я его возненавидел.
— И он покинул остров с картой и тотемами, а ты остался ни с чем? И решил искать сокровища без вещей, описанных в легенде?
— Да, но проблема в том, что их можно найти раз в одиннадцать лет в определённое время… Когда на острове соберутся двадцать неудачников, к одному из которых тотему будут благосклонны. Так гласит легенда.
— Точнее, тот её вариант, что ты нашёл? — уточнил я.
— Она подлинная, нет сомнений! — Эдди стукнул тростью по полу.
— Тогда почему вы взяли в плен экспедицию Терри Пристона? Они ведь отправились туда не вовремя.
— Они могли узнать лишнее. К тому же, они оказались мне полезны… О, ты удивлён? Они были землекопами, скалолазами, а потом, совсем недавно, я попросил мистера Пристона об одной услуге.
— Значит, это он нас сдал?
— Он сдал бы, если бы сын Кита не упомянул о его бывшей жёнушке. И он перешёл на вашу сторону.
— Как вообще ты их завербовал?
— Обещал долю.
— И ты бы поделился?
— Возможно, — Бэдрол опёрся на трость.
— Так что ты хочешь получить в итоге, Эдди?
— Тотемы и тебя, ведь они выбрали тебя, и кортик тоже.
Как в моём воспоминании о выигранном состязании.
— Почему я должен верить тебе? Почему я могу быть уверен, что ты уже не переписал
— Ты слишком близко принимаешь всё к сердцу, Энди Фернандес. Я не такой злодей, как ты мог обо мне подумать. Я тоже умею чувствовать.
— Ты перестал чувствовать, когда потерял любимую, и совсем обезумел, когда увлёкся поиском сокровищ. Ты сумасшедший, Эдди!
— Ты доставишь мне тотемы, Энди?
— У меня есть выбор?
— Нет.
— Тогда они будут у тебя через три дня, максимум — через четыре.
— Можешь быть свободен. Айман! — араб подошёл ко мне, намереваясь сопроводить наружу.
— Ещё один вопрос, Бэдрол, — начал я, — твой слуга, он немой, так ведь? Тогда почему, когда мы, двадцать человек, первыми вышли из здания в Майами, ты велел ему «найти остальных и ПОБЛАГОДАРИТЬ за попытки»?
Глава 12. Пленники плоти
Язык мой — враг мой. Это неоспоримая истина. И мне выпало убедиться в этом на собственной шкуре.
Разоблачение Аймана вышло мне боком: я в тот же момент получил укол в лопатку и вырубился на неопределённое время. А поскольку я фактически спал, то во сне увидел следующее…
Двое молодых индейцев — парень и девушка — предавались любви под пальмой. Солнце ярко светило над горизонтом, блики танцевали на водной глади. Неожиданно небо затянуло тучами, поднялся ветер. Парень схватил девушку за руку, и они побежали вглубь острова, прячась от обрушившейся стихии. Стало темно, как ночью, но это не помешало им прекрасно ориентироваться в темноте. Они достигли каньона, на дне которого бушевал поток. Река несла свои воды в море.
Они направились вдоль реки в направлении, противоположном течению. Вдруг они услышали голоса. Парень жестом указал девушке оставаться на месте и молчать, а сам стал пробираться между густо растущими деревьями к источнику звука. По мере его приближения звуки становились отчётливее, а вскоре он смог разглядеть фигуры людей. Они не были похожи на его соплеменников: на них было много одежды, отличной от индейской, а их речь была не понятна ему. В их руках были предметы, которых он никогда ранее не видел: у одних это были длинные палки с металлическим плоским многоугольником на одном конце, и они копали ими землю, у других — тоже деревянно-металлические конструкции на верёвках, перевешенные через их плечи.
Белые люди заперли огонь в прозрачных коробках, чем вызвали восторг юноши.
Он стал прокрадываться ближе и ближе, пока случайно, увлечённый зрелищем, не оступился и не покатился вниз с пригорка прямо в руки тех людей. Они оказались недружелюбными, наставили на него свои палки. Он почувствовал опасность и издал клич, сообщая возлюбленной, чтобы она бежала в деревню. И тут он увидел выкопанные ямы и спрятанные там сундуки. Тогда он догадался, с кем имеет дело. Вождь его племени рассказывал легенды о бледнолицых, которые изредка появляются на островах и ищут или прячут золото. А свидетелей убивают. И зовутся такие люди «хагулайи», или морские разбойники.