Остров Королевы

Джейкс Брайан

Лог-а-лог стоял на своём посту на носу и командовал гребцами:

— Нос задрать, корму топи! Левая табань! К берегу не жаться!

Берега замелькали мимо, сливаясь в неясный зелёный фон. Лодки начали подпрыгивать. Логоход вырвался из воды, взлетел… и тяжело плюхнулся обратно. Обе лодки стрелой вылетели из притока в русло реки Мох.

Здесь кроны деревьев уже не закрывали солнца. Берега раздвинулись, река несла утлые судёнышки спокойно и бережно.

— Смотри, Тайра, вон твой дружок! — указал в небо Командор.

Тайра

помахала Пандиону лапой. Ястреб раскинул крылья, паря в восходящем потоке, потом соскользнул с него и с криком устремился прочь.

Пейзаж по берегам реки постепенно менялся. Зелёные лесистые равнины перешли в холмистые вересковые пустоши. Эти живописные картины не радовали, однако, ежа Кромку. Командор в заботе о друге прикладывал к его голове тряпицу, смоченную холодной водой, Урфа предложил какие-то специальные средства от морской болезни.

— Пожуй эту травку, приятель. Она вернёт румянец на твои колючие щеки.

— Не беспокойтесь, друзья, — слабым голосом бормотал ёж. — Сейчас приду в себя. Уф-ф! Как хорошо у меня в погребе! Тихо, мирно, никто тебя не качает, не швыряет.

Задняя лодка поравнялась с ними.

— Не пора ли закусить? — раздался с неё крик Добры.

— Ох, не напоминай мне о еде, — промямлил Кромка. — От одной мысли о пище умру.

Урфа вытянул лапу в сторону дюн, показавшихся на горизонте. За ними поблёскивало на солнце море.

— Почти прибыли. Потерпи немного, уж недолго осталось.

Все с нетерпением ждали конца пути, но никто не жаждал его так сильно, как страдающий ёж Кромка. Едва логоходы коснулись носами берегового песка, как Кромка спрыгнул в воду, прошлёпал на берег и, раскинув лапы, бросился наземь, прижался к поверхности.

— Слава сезонам, наконец-то! Бандж, ни в жизнь, никогда больше…

Землеройки развели костёр. Командор удивлённо дёрнул за лапу Урфу, увидев гору провизии, выгруженную со второй лодки.

— По четыре гребца на лодку, Тайра, я, ты, Кромка, Добра… Ну, Пандион… Что, у этого морского парня команда большая?

Лог-а-лог крошил на верхушке дюны каравай хлеба, привлекая внимание чаек.

— Нет, Бандж, мой друг Катберт обходится без команды. Он парень со странностями. Долго объяснять. Сам увидишь.

Сойдя с дюны, лог-а-лог объяснил Тайре, не дожидаясь вопроса:

— Чайки слетаются на хлеб, а Катберт прибудет за чайками. Он не упустит шанса поживиться съестным. Эй, Добра, влезь-ка на холмик да последи за морем! Увидишь парус — крикни!

Прежде Катберта скоплением птиц заинтересовался Пандион. Он прилетел на дюну и распугал чаек. Тайра замахала на него лапами:

— Улетай, улетай! Не пугай птичек!

— Кхаррр! Когда вернуться?

— Увидишь меня на палубе — садись рядом. — Тайра погладила крыло ястреба. — А теперь лети рыбачить, друг.

Пандион взлетел и скоро превратился в маленькую точку высоко в небе.

Закат

уже раскрасил западный горизонт своей вечерней палитрой, когда Добра заметил в море парус. Одномачтовое судно с большим прямым парусом приближалось, держась подальше от прибрежного мелководья. Урфа опознал кораблик:

— «Похищенная Петуния». Это Катберт, точно. Дождётся приливного течения и войдёт в устье. Идём, ребята, пора подкрепиться. Старина Кат скоро к нам присоединится.

Землеройки наготовили на целую армию. Тут был и котёл с супом из свеклы, картошки и редиски, и летний салат из трав и овощей, и фруктовый салат. Выложили сыры, караваи хлеба и пироги разного размера с разными начинками, выставили фляги с фруктовыми напитками. Ёж Кромка уже пришёл в себя и тоже решил перекусить.

Беспокойная Тайра ещё разок взобралась на дюну. «Похищенная Петуния», подгоняемая приливом, уже направлялась к реке. Капитана Тайра разглядеть не смогла, но сразу увидела невозмутимо восседающего на клотике мачты Пандиона. Выдра сбежала к костру.

— Ваш друг уже совсем близко, Урфа. Что мы ему скажем?

Вождь Гуосим наколол на рапиру кусок сыру.

— Это моя забота, мисс. Все остальные пока молчок, рот на крючок.

Гость появился, когда вечерний полумесяц уже взобрался на небо. Тайра удивлённо уставилась на здоровенного зайца, вырядившегося боевой землеройкой: пёстрая бандана, юбка-килт, широкий пояс с заклёпками, жилетка… Рапира, правда, для землеройки великовата. Из украшений на нем только шрамы — совсем не маскарадные, — да половины уха не хватает. Заяц резво подскочил к костру и без единого звука набросился на еду. Казалось, он сорок сезонов пищи не видал. Тайра подивилась скорости, с которой в его прожорливой пасти исчезали сыры, салаты, суп, сласти…

Урфа молча поднялся и жестом поманил всех за собой. У костра остался бешено жующий ряженый заяц. Лог-а-лог не спеша завёл народ за дюну и предложил присесть. Тайра нетерпеливо ёрзала, но Урфа выдержал паузу, прежде чем откашляться и начать речь.

— Слушайте и не перебивайте. Имейте в виду, я не шучу, дело нешуточное. Катберт сейчас не Катберт. Он воображает себя землероем, так что имя ему сегодня — лог-а-лог Будул. Понятно?

— Нет, не понятно, — вздохнула Тайра. — Что за странная игра?

— История долгая, сейчас времени нет рассказывать. Верьте мне на слово. Заяц этот храбрец бесшабашный, сорви-голова, каких поискать. Рисковый, бедовый, пропащая голова — говорят о таких в Саламандастроне. Если вы ему по душе придётесь — вернее друга не сыщешь, в огонь и в воду за вас пойдёт. Я всей его истории не знаю, но он немного… э-э… того… не в своём уме. Ран много боевых, битый-трёпаный; конечно, свихнёшься от такой жизни. Предоставьте все мне, и он доставит вас на Зелёный остров в целости и сохранности.