«Остров Крошкина»
Шрифт:
– Папа и мама очень обрадуются, когда их вызовут в школу…
– Боишься, в Париж не возьмут? – ухмыльнулся Володя. – А мы сами слетаем. У нас теперь глобус есть!
Автобус замедлил ход и встал в «пробке». Водитель яростно нажал клаксон.
– Все, опоздали! – брат посмотрел на часы.
Оставалась надежда проскочить в кабинет тишком. Перешептываясь и посмеиваясь, ребята вошли в школу, прошмыгнули пустой холл, где каждый шаг отдавался гулким эхо, поднялись на второй
– Никого! – воспаряя духом, прошептал Володя. – Последний рывок!
Справа зажужжало. Оксана повернулась и увидела, что из кадки с комнатным растением на них с братом смотрит объектив видеокамеры…
Тут в ухо ей впилось что-то сухое и острое. Оксана взвизгнула, рванулась – но не тут-то было. Рядом так же беспомощно взвыл от боли Володя.
– Человека можно обмануть, задобрить, уговорить… – вкрадчиво начал директор, сильнее сжимая пальцы, отчего ухо Оксаны словно пронзало раскаленной иглой. Еще немного и появится незапланированный прокол под сережки.
– Люди несовершенны… Верить им нельзя… – слова Каракоза до мучимой болью Оксаны доходили с трудом. – Другое дело – машины… Они надежны… У них нет пристрастий, привязанностей, эмоций… Они объективны…
Не разжимая пальцы, директор повел ребят за собой.
– Поэтому, возглавив школу, я первым делом установил в ней лучшую систему безопасности… С таким видеонаблюдением… Никто и ничто от меня не укроется!
Каракоз ногой распахнул дверь в кабинет географии.
Урок давно шел, и атмосфера в классе царила самая непринужденная – Максим Петрович за учительским столом с чашкой травяного чая вместе со всеми в пол оборота смотрел учебный фильм. Тут дверь распахнулась, и внутрь, корчась от боли, влетели Чижиковы. Оксана запнулась о порог и растянулась на полу.
Класс, конечно, грохнул со смеха. Но когда следом за ребятами стремительно вошел директор – дети мгновенно притихли. Каракоз захлопнул дверь.
Появление начальства всех мобилизовало. Крошкин спешно убрал кружку, ученики встали по стойке «смирно», и даже лампы в кабинете будто засветили ярче. Невозмутимым остался лишь индейский вождь.
– Вперед! – директор толкнул в спину красного от стыда Володю, поднял Оксану и отправил следом. – На свои места!
Стараясь ни на кого не смотреть, ребята сели за парту и разложили вещи.
– Повторяю для тех, кто не усвоил с первого раза! – сказал Каракоз. – Нарушение учебного процесса недопустимо и карается. Эти двое замечание уже получили. Максим Петрович, обратите внимание – необходимо
– Видите ли, Эрнест Евграфович, Володя с Оксаной живут далеко отсюда. – заступился за учеников Крошкин. – И каждый день добираются в школу на автобусе. Уже одно это говорит об их несомненной тяге к знаниям и желании посещать школу. Уместно вспомнить Ломоносова. Представьте, что его выгнали из-за пятиминутного опоздания…
– Так вы говорите, эти двое – будущее нашей науки?
– Ну, может, не науки… – замялся Максим Петрович. – Но, несомненно, будущее! Нельзя ли проявить к ним снисхождение?
Судя по лицу директора, это слово ему было незнакомо.
– Солидарность? – не сдавался Крошкин. – Жалость? Мягкость? Толерантность?
«С таким же успехом можно ждать от крокодила, что он запоет, как птица, и взлетит на дерево!» – подумала Оксана. Каракоз раздробил и спрессовал географа тяжелым взглядом, как авто-шредер перемалывает на свалке старый автомобиль.
– П-понимание… Т-терпимость… – выговорил Максим Петрович, оттягивая ворот рубашки. – Ведь если нужно прощать даже своих врагов, что уж говорить о детях…
«Как же нам повезло с классным руководителем!» – подумала Оксана.
Эрнест Евграфович придерживался на этот счет иного мнения.
– Максим Петрович! – резко оборвал он учителя. – Если у Чижиковых проблемы с транспортом – пусть выходят из дома раньше, или переезжают жить ближе к школе. У меня нет времени, возможности и желания искать персональный подход к каждому ученику. Особенно когда в школе чрезвычайное положение!
– Чрезвычайное?! – поразился географ. Директор резко кивнул.
– А нам не объявляли!
– Неизвестные серьезно повредили школьное имущество! – лицо Каракоза дернулось, исказившись от злости, но уже через миг Эрнест Евграфович справился с собой и продолжил. – Я вызвал полицейских, они найдут виновных и тогда преступники возместят причиненный ущерб – в полном объеме. Но если выяснится… Что это кто-то из учеников… Тем более только что принятых… Мы сурово накажем их перед всей школой, и немедленно исключим – с позором!
Директор заскользил взглядом по классу, пока не остановился на Чижиковых. Оксана съежилась, брат покраснел еще сильнее – но глаз не отвел. Эрнест Евграфович еще немного подержал ребят «в прицеле» своих черных глаз, потом закончил речь:
– Я распорядился учителям содействовать расследованию. Вас это тоже касается!
– Конечно! – Крошкин прижал руки к груди. – Всем, чем могу! Но чем я могу…
Конец ознакомительного фрагмента.