Остров Медвежий
Шрифт:
— Нельзя ли шеф-повара на два слова?
Пристально взглянув на меня, Конрад кивнул головой и отвернулся. А Мэри Стюарт заметила:
— Вот это мило. А почему нельзя поговорить с ним в моем присутствии?
— Хочу рассказать ему пару забавных историй, а вам, насколько я понял, мой юмор не по вкусу.
Отойдя с ним на несколько шагов в сторону, я спросил Конрада:
— Не удалось вам потолковать с Лонни?
— Нет, не было возможности. А что, это спешно?
— Вполне может статься. Я его не видел, но думаю, он
— Там, где Отто хранит свой эликсир жизни?
— Не в дизельном же блоке искать Лонни. Солярка и бензин не по его части. Сходили бы вы в склад, чтобы найти утешение от тягот сурового нашего мира, от острова Медвежий, от компании «Олимпиус продакшнз», словом, от чего угодно, и затеяли с ним разговор. Скажите, что скучаете по семье и еще что-нибудь. Заставьте его разговориться.
Помолчав, Конрад произнес:
— Мне Лонни нравится. Не по душе мне это задание.
— Мне не до ваших переживаний. Меня заботит безопасность и жизнь людей.
— Хорошо, — кивнул он, внимательно поглядев на меня. — А не боитесь обращаться за помощью к одному из подозреваемых?
— Я вас ни в чем не подозреваю, — ответил я. — И никогда не подозревал.
Он молча глядел на меня какое-то время, затем проговорил:
— Скажите то же самое Мэри, хорошо? — Он отвернулся и направился к двери. Я подошел к керогазу. Мэри Стюарт посмотрела на меня серьезно и спокойно.
— Конрад велел сообщить вам — вы меня слушаете? — что он не состоит в списке подозреваемых.
— Это хорошо, улыбнулась девушка, но не слишком весело.
— Мэри, — произнес я, — вы мною недовольны.
— Ну и что?
— Что — ну и что?
— Вы мне друг?
— Конечно.
— "Конечно, конечно..." — Она очень похоже передразнила меня. — Доктор Марлоу — друг всего человечества.
— Доктор Марлоу не обнимается всю ночь напролет со всем человечеством.
Снова улыбка. На этот раз повеселей.
— А Чарльзу Конраду? — спросила она.
— Он мне нравится, но я не знаю его мнения обо мне.
— И мне он нравится. Насколько мне известно, и я ему нравлюсь. Поэтому мы все друзья. — Я чуть было не сказал «конечно», но только кивнул. — Так почему бы нам троим не делиться секретами?
— Женщины — самые любопытные существа на свете, — ответил я. — Во всех смыслах этого слова.
— Не надо считать меня дурой, прошу вас.
— А вы сами-то делитесь секретами? — спросил я. Мэри нахмурилась как бы в недоумении, и я продолжал:
— Предлагаю детскую игру. Вы сообщите мне свой секрет, а я в ответ — свой.
— Что вы имеете в виду?
— Вашу тайную встречу вчера утром. Во время снегопада, на верхней палубе. Когда вы были так милы с Хейсманом.
Я ожидал немедленной реакции и очень удивился, когда на мои слова девушка никак не отреагировала. Она лишь взглянула на меня и проронила:
— Так вы за мной шпионили?
— Я случайно оказался поблизости.
— Что-то
— Почему же? — Я хотел произнести эту фразу с иронией, но удержался.
— Потому что не хочу, чтобы люди знали.
— Вполне очевидно, — терпеливо продолжал я. — Но почему?
— Потому что мне нечем гордиться. Мне нужно зарабатывать на жизнь, доктор Марлоу. Я приехала в Великобританию всего два года назад и ничего не умею. Актриса я никудышная, я это знаю. У меня ни крупицы таланта. Две последние картины с моим участием были сплошным кошмаром. Не удивительно, что все" на меня косятся и спрашивают друг друга вслух, с какой это стати я снимаюсь уже в третьем фильме киностудии «Олимпиус продакшнз». Теперь вы знаете причину. Мне покровительствует Иоганн Хейсман. — Мэри слабо улыбнулась. — Вы удивлены, доктор Марлоу? Может быть, шокированы?
— Нет.
Улыбка исчезла с ее губ. Лицо помертвело. Безжизненным голосом девушка произнесла:
— Выходит, вы легко поверили, что я такая?
— Нет. Наоборот. Я вам не верю.
Девушка посмотрела на меня растерянно и грустно.
— Не верите, что я такая?
— Не верю. Мэри Стюарт не может быть такой. Дорогая Мэри не может быть такой, какой она хочет себя выставить.
Лицо ее вновь ожило, и она проговорила в волнении:
— Для меня это самый лучший комплимент. — Девушка помолчала, разглядывая свои руки, потом, не поднимая глаз, произнесла:
— Иоганн Хейсман — мой дядя. Мамин брат.
— Ваш дядя? — Как ни готов я был ко всяческим неожиданностям, но подобный вариант мне никогда бы и в голову не пришел.
— Дядя Иоганн. — И снова мимолетная, едва заметная улыбка, в которой светилось лукавство. Как же хорошо она смеется от восторга и счастья, подумал я. — Можете мне не верить. Сами пойдите к нему и спросите. Только без свидетелей, пожалуйста.
Ужин в тот вечер прошел не слишком весело. Недоставало товарищеской, теплой атмосферы, какая обычно возникает, когда собирается компания друзей.
Большинство унесли еду к себе в спальни, остальные сидели за столом или стояли кучками, " рассеянно ковыряя в тарелках бобы с тушеным мясом.
Но главное, у всех было такое ощущение, будто мы присутствуем на некоем подобии последней вечери. И потому очень часто то один, то другой поднимал глаза от миски, окидывал быстрым взглядом соседей, рассчитывая по каким-то признакам разоблачить предателя. Конечно, таких явных признаков налицо не было; обстоятельство это усугублялось тем, что в большинстве своем присутствующие вели себя не вполне естественно. Таково уж свойство человеческой натуры: даже ни в чем не повинный человек, зная, что его подозревают, начинает подчеркнуто показывать свое равнодушие и невозмутимость, тем самым лишь усиливая общую подозрительность.