Остров Мертвецов
Шрифт:
Мы вернулись в «Дом-Арлекинов», и я заметил дополнительную охрану на воротах, когда мы въезжали внутрь, а затем припарковались в гараже.
Я вышел из грузовика, держа дверь открытой для Роуг, и попытался поймать ее взгляд, но она просто пронеслась мимо меня, не удостоив даже взглядом, пока Фокс поднимался в дом.
— Эй? — Позвал Чейз, его голос звучал приглушенно. — Это ты Фокс? Мне нужна помощь.
Фокс бросился бежать, и я тоже, даже гребаная Роуг помчалась на помощь, прежде чем мы вместе ворвались в гостиную и обнаружили, что Чейз свалился с дивана и был зажат
— О, здорово, — прорычал он, увидев нас всех там. — Я так рад, что вы все пришли на шоу.
— Что случилось? — Спросил я сквозь смех.
— Я упал, что не видно? — фыркнул он. — И каждый раз, когда я пытаюсь пошевелиться, меня пронзает боль, словно пулевое ранение открыло в моей заднице врата в ад.
Мы с Фоксом поспешили вперед, чтобы усадить его обратно на диван и подложить ему под задницу подушку. Его шея покраснела, и он, стиснув зубы от боли, старался не смотреть в сторону Роуг.
— Почему ты не принял обезболивающее? — Спросил Фокс, и Чейз пожал плечами.
— Он ненавидит принимать что-либо сильнодействующее с тех пор, как я достала ему кодеин у Джима Пивза, когда у него были сломаны пальцы, — пояснила Роуг. — От этого у него так помутилось в голове, что он ничего не мог сделать, чтобы дать отпор своему отцу, когда тот был в пьяном угаре в ту ночь, — добавила она, и я удивленно оглянулся на нее.
Она пожала плечами, как будто это было общеизвестно, но я этого не знал. Я предположил, что Чейз решил не упоминать об этом ни мне, ни Фоксу.
Я знал, что Чейз ненавидит обезболивающие, но никогда не знал почему. Он и раньше получал огнестрельные ранения, и я всегда думал, что он просто пытается доказать, что он крутой ублюдок. Теперь я чувствовал себя полным идиотом из-за того, что не знал, как все было на самом деле.
— Тогда прими что-нибудь полегче, — настаивал я. — В шкафу есть кое-что из того, что продается без рецепта.
Чейз покачал головой, его отвращение ко всем обезболивающим было очевидным. Для человека, который привык регулярно напиваться до комы, это было довольно глупо. Но я думаю, что у него были дерьмовые ассоциации с этой дрянью. Я был почти уверен, что он напивался, когда получал те предыдущие огнестрельные ранения, но Фокс запретил ему употреблять алкоголь, так что теперь он просто застрял здесь и страдал. Как долго он пролежал на полу? Нас не было весь гребаный день.
— Мне нужно отлить, — хрипло сказал Чейз, и я немедленно двинулся ему на помощь.
Он неуклюже зашагал вперед, прихрамывая на больную ногу и все еще отказываясь смотреть на Роуг, а его челюсть яростно подергивалась.
Я помог ему подняться наверх, в уборную, и он отказался позволить мне помогать ему дальше, захлопнув дверь у меня перед носом, но я прислонился к стене на случай, если у него возникнут какие-нибудь проблемы. Он много ругался, но вскоре вышел из комнаты победителем, прислонившись к стене рядом со мной.
— Сегодня утром я получил интересный звонок, брат, — таинственно сказал он.
— О, да? — Спросил я.
— Техас искал тебя, сказал,
— Чего он хотел? — Спросил я, чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Он сказал, что твоя клиентка искала тебя. Она ждала тебя в клубе сегодня утром, нарядившись для вашего свидания за завтраком. Миссис Кулингс.
Бляяядь. Я совсем забыл о миссис Кулингс. Раз в месяц, она встречалась со мной за завтраком с пирожными в верхнем квартале, за которым следовал трах в ее шикарной квартире.
— О, упс, — сказал я, пытаясь отмазаться, но Чейз сузил глаза, видя меня насквозь.
— Ты никогда не подводишь клиенток, — сказал он тихим голосом, что бы не услышали остальные. — И я полагаю, что ты пропустил эту встречу, потому что был глубоко внутри Роуг этим утром, когда он звонил. — Горечь пронизала его тон. — Как ты собираешься компенсировать свою долю Лютеру, если вот так прогуливаешь работу?
Я выругался, хватая его за руку и помогая пройти по коридору в мою комнату, где мы могли бы поговорить наедине. Мое сердце забилось сильнее, когда он, нахмурившись, посмотрел на меня, и я вздохнул, расхаживая перед ним и проводя рукой по волосам.
— Я не могу этого сделать, чувак, — тяжело признался я. Чейз все равно знал обо мне и Роуг, так какой смысл было лгать ему? — Я не трахнул ни одну клиентку с тех пор, как впервые переспал с Роуг. Мой член стал моногамным, и я не могу его переубедить. Да и не хочу. Я хочу ее, Чейз. Только ее. — Я посмотрел на него, и он нахмурился, когда я открыл ему свою правду. — Я хочу ее так чертовски сильно, и, если я снова погружу свой член в какую-нибудь платящую киску, это сломает единственные части меня, которые хотя бы отдаленно достаточно хороши для нее.
У Чейза отвисла челюсть. — Ты любишь ее? — требовательно спросил он, его глаза были темными, пустыми и такими чертовски безжизненными, что мне стало больно от того, насколько мой лучший друг был поврежден внутри. Я так ясно видел, насколько сильно последние десять лет разрушили его. Я никогда не говорил этого ему вслух, потому что он бы просто все отрицал, сказав мне, что я схожу с ума. Но я знал своих братьев, и он был так же потерян, как и я. Но теперь… теперь в моей жизни появился проблеск солнечного света, и я хотел запереть его в клетку, сохранить, и никогда больше не отпускать.
— Да, — прохрипел я. — Не думаю, что я когда-либо переставал любить ее, Эйс. И на самом деле, я даже не помню времени, когда бы я ее не любил. Я думаю, что я родился с сердцем, которое уже принадлежало ей, и этого не изменишь, оно бьется для этой девушки, и я его раб.
Его горло дернулось, когда он кивнул, а лицо исказилось от беспокойства. — А как же Фокс? — спросил он, в его глазах мелькнула боль, и я был уверен, что он также хотел спросить, а как же я? Только он никогда не считал себя достойным Роуг, даже сейчас он не надеялся, что когда-нибудь будет с ней. Но он понятия не имел, как много он для нее значит.