Остров Мрака
Шрифт:
Удар был сильным - особенно для скелета. Я повалился на землю, хватаясь свободной рукой за рассечённую щёку (в другой я всё ещё держал стрелу). Скелет мудрить не стал - несколько раз наподдал мне по рёбрам - слабовато, конечно; да после этого у него на ноге пальцы отвалились - разлетелись отдельными костями в разные стороны, один даже щёлкнул меня по плечу. А их бывший обладатель, видимо, убедившись, что я стал безопасен для него, поднял лук и прицелился в меня в упор.
Но я не собирался сдаваться и поэтому дёрнул оружие врага на себя и в сторону. Ещё одна стрела воткнулась в землю.
Ощущение, надо сказать, было не очень приятное. Сухая шершавая кость казалась холодной, скользкой и липкой. Наверное, у меня включилось воображение, и я невольно примерил на своего противника личные представления о том, какими должны быть скелеты. Но это ничего не меняло.
Я отбросил стрелу в сторону и выбрался из-под поверженного агрессора, обеими руками прижимая его к земле. Скелет порывался было встать, но мои руки оказались сильнее. Я вырвал у него лук и одним движением отломил его череп от остального тела.
...Но тут же был повален на землю и придавлен ещё одной грудой костей. Чёрт, а про лошадь-то я и забыл. Хм, ладно, я вроде пока не устал, так что - справлюсь.
Впрочем, через секунду я уже не был так уверен в этом: конь оказался просто нереально тяжёлым. "Раздавить меня, что ли, собрался?
– (В меня ткнулись его костлявые ноги.) - Или же растоптать?"
Дальше думать было некогда. Я протянул руку, сжал пальцами лук убитого скелета и, зарычав от ярости, стал дубасить коня гнутой деревяшкой, ломая ничем не прикрытые кости. У меня имелось лишь одно желание - выбраться из-под этого полуживого "пресса".
Опомнился я, когда рубить было уже нечего. Я перестал махать луком, отшвырнул пришедшее в негодность оружие, кое-как сел и огляделся.
На траве валялись кости - некоторые целые, но большинство - разбитые на мелкие осколки. То, что осталось от лошади-скелета, занимало около пяти квадратных метров земли; среди прочего там валялись нетронутый череп и часть грудной клетки, где находилось большое сморщенное тёмно-красное сердце; из отходящих от него сосудов вяло вытекала кровь. Рядом лежали останки скелета-наездника (оказывается, я и его задел луком; наверное, плохо в первый раз череп отсоединил, вот враг и не умер сразу...): его кости были разбросаны на большей площади, голова валялась в стороне, а расплющенное сердце находилось в маленькой луже красной жидкости, капли которой я ощутил и на своём лице.
Круто: я победил.
И вдруг увидел я: Элла ко мне бежит. То ли плачет, то ли смеётся. Добежала, присела рядом и спросила:
– Ты как, в порядке?
– Ой, даже не знаю...
– проговорил я и попробовал встать. Получилось.
– Пошли обратно, - сказала Элла, тоже вставая и хватая меня за руку.
– Здесь оставаться небезопасно.
– Да понятно уж... Подожди-ка...
Я нагнулся и поднял с травы свой пиджак, в который продукты завязывал. Отряхнул от пыли, надел и сказал:
– А вот теперь - пошли.
Отдохнул, называется... Ничего, я ещё окажу скелетам, что со мной лучше не связываться. Мне ну просто очень не нравится, когда меня хотят убить, поэтому лучше и не пытаться это сделать.
Надеюсь, скоро деревню
Глава 6
Был самый конец ночи. Я лежал в своём доме без сна, смотрел в потолок и предавался собственным безрадостным мыслям. Элла беззаботно спала на одной кровати со мной, и её ни вот на столько не интересовало, о чём я сейчас думаю.
Побаливало лицо, пострадавшее во вчерашней схватке. Хорошо, что Элла сумела обработать повреждение, так что жить я в любом случае буду.
Я очнулся с полчаса назад; открыл глаза, вспомнил, где нахожусь, понял, что это всё-таки не сон - и тут меня настиг острый приступ ностальгии. Мне внезапно захотелось оказаться у себя дома, на Земле, в собственной квартире в Красноярске или хотя бы на борту летящего над океаном самолёта, с "дипломатом" под сиденьем. Приспичило же двигателям отказать...
Я чужой для этого мира. Понемногу осваиваюсь, завожу полезные, а также приятные знакомства, постигаю ценности, традиции и менталитет жителей, но всё ещё остаюсь незваным гостем. И ничто не может мне помочь. Я не готов был к попаданию сюда; я всегда думал, что Земля одна, и поэтому выстраивал для себя алгоритмы поведения, предназначенные для использования на моей родной планете. Здесь я мог оставаться собой, но всё же мне надо было учиться жить в этом мире. В данном занятии я уже достиг некоторых успехов, но до полной ассимиляции было далеко.
А может, это и хорошо. Я - это я, и жители должны принять меня таким, каков я есть. К тому же, я надеялся, что мне придётся побывать ещё не в одном десятке миров (благо портал находится совсем недалеко от деревни), - и что, я к каждому из них должен буду адаптироваться? Не думаю. Уж лучше пусть всё остаётся, как было; в конце концов, я себе нравлюсь.
В принципе, я могу бросить всё и уйти в любой момент - только вот зачем? Мне была противна даже сама мысль об этом. В деревне наступило неспокойное время: монстры приходят сюда, как к себе домой, и творят, что хотят; я должен остановить это безобразие - ведь кто сможет сделать это, кроме меня? Также надо оказать жителям посёлка какую-нибудь гуманитарную помощь в виде новых технологий, приспособлений, ресурсов, поднять уровень духовной культуры жителей до оптимальных высот... короче, максимально облегчить, обогатить и скрасить жизнь в деревне.
Ой, что-то я много думаю; вряд ли у меня получиться сделать всё это: технический прогресс требует веков, а культурный - тысячелетий. А если попытаться произвести его в считанные годы, наступит полный крах - либо для меня, либо для деревни. Так что пока не нужно пытаться ничего менять; когда-нибудь всё придёт само по себе.
Элла заворочалась во сне, и я прервал поток своих мыслей. Нет, пусть спит; я не хотел ей мешать тем, что думаю слишком громко.
Снаружи немного посветлело. Ну вот - ещё один день настаёт. И ничто не может разрушить эту закономерность...