Остров неопытных физиков (илл. Г. Валька)
Шрифт:
Это простое наблюдение имеет очень глубокий смысл. Оно приводит к мысли о необратимости некоторых процессов в природе, об односторонней направленности некоторых явлений.
Такая направленность, возможность развития лишь в одном направлении, ярче всего проявляется в одностороннем ходе времени. Только в кино, когда фильм пускают обратным ходом, можно видеть время как бы обращенным вспять. Мы сперва видим на экране, как обычно, спортсмена, прыгающего с вышки в воду. Потом, когда фильм пускают обратным ходом, на экране происходит «чудо» — в бассейне вдруг вздымается фонтан брызг, и из-под воды взлетает спортсмен и удивительно точно попадает на стартовую площадку. Это зрелище неизменно вызывает веселое
Электродвигатель может вращаться в правую и в левую стороны, автомобиль может ехать задним ходом. Вероятно, и Земля и другие планеты могли бы вращаться в обратную сторону, тогда солнце всходило бы на западе — все это возможно в рамках основных законов природы. Все это процессы практически или принципиально обратимые. Однако огромное большинство явлений природы относится к процессам необратимым. Не сделав оговорок или допущений, имеющих принципиальный характер, невозможно дать научное описание картины, наблюдаемой в кино при обратном ходе фильма, если исходить из принятых нами законов природы и нормального хода времени.
Автор книги «Остров неопытных физиков» ставит своих героев в положение люден, наблюдающих такой «обращенный» мир.
Совершенно естественно, что, «пустив время обратным ходом», четверо школьников сталкиваются с неразрешимыми противоречиями. Автор показывает нам внешнюю картину некоторых простейших явлений, которые, на первый взгляд, могли бы происходить.
Действительно, что особенного в том, что паровоз вдруг пошел обратным ходом? Это можно наблюдать ежедневно на любой большой железнодорожной станции, которая еще не переведена на электрическую тягу. Однако когда ребята пытаются несколько глубже разобраться в том, что перед ними происходит, они запутываются в клубке противоречий. В рамках своих начальных знаний физики они пытаются рассуждать, пытаются построить логическую картину мира с обратным ходом времени и терпят неудачу. Они вынуждены признать, что «этого просто не может быть». Не может быть в мире, в котором остаются неизменными все остальные законы физики.
Автор не разбирает до конца всю совокупность явлении, которые при этом должны возникнуть. Он предоставляет сделать это читателю. Наблюдая странный мир глазами мальчишек, он ограничивается установлением лишь некоторых чисто внешних явлений и обрывает свое повествование, не доведя его до абсурда. В этом сказывается литературный прием, часто используемый в книге. Автор не дает готовых, законченных формулировок, он лишь наталкивает читателя на вопросы и задачи, над которыми стоит подумать.
Когда ребята, герои книги, пытаются разобраться, что происходит с паровозом, работающим в условиях обратного хода времени, они приходят к выводу, что в этом случае тепло должно переходить от холодного тела к горячему, по их выражению — «огонь не греет, а холодит». Если продолжить до конца ход мысли ребят, нужно прийти к утверждению, что вода в стакане может сама собой разделиться на горячую и холодную. И чем сильнее будет нагреваться одна половина воды, тем холоднее будет другая. Здесь важно понять, что речь идет именно о самопроизвольном процессе. Обратное явление — процесс выравнивая температуры — всегда протекает самопроизвольно, и каждый наблюдал его много раз, но никто никогда не был свидетелем противоположного.
Таким образом, обращение хода времени неизбежно приводит к отрицанию основного закона термодинамики, согласно которому температура нагретых тел всегда только выравнивается.
Когда был установлен и сформулирован этот закон, возник вопрос, взволновавший физиков и философов. Пели во Вселенной все процессы
Первым попытался дать ответ на этот вопрос известный австрийский физик Больцман (1844-1906).
Больцман установил, что у молекул, из которых состоит газ, разные скорости. Правда, большинство молекул в данном объеме газа имеет более или менее одинаковые скорости, которые определяются температурой газа. Однако всегда какое-то количество молекул имеет в каждое мгновение значительно большие скорости, чем «средняя», какое-то — значительно меньшие. (Напомним, что скорость движения молекул газа — это и есть то, что мы привыкли называть температурой газа.)
Если представить себе очень маленький объем газа, такой объем, в котором находится всего лишь несколько молекул, то вполне может случиться, что в одной части объема соберутся все быстрые молекулы, а в другой — все медленные. Иными словами, может случиться, что объем газа разделится: в одной половине его будет содержаться горячий газ, в другой — холодный. И произойти такое разделение может самопроизвольно в результате случайного хаотического движения нескольких молекул.
Но это значит, что развитие в газе может идти не только с выравниванием температуры, но и с разделением ее. Процессы разделения температур, процессы, обратные выравниванию, называются флюктуациями. Подобные флюктуации все время происходят внутри газа, однако они столь незначительны, что почти всегда ускользают от нашего внимания. В подавляющем большинстве случаев для нас имеет значение лишь средняя температура данного объема газа.
Здесь мы сталкиваемся с очень важным для современного естествознания методом статистического описания явлений природы. То, что представляется практически невозможным, если рассматривать большое число событии, поведение большого числа частиц, может оказаться вполне допустимым для очень малого числа единичных событий.
Развивая свои идеи, Больцман предположил, что видимая часть Вселенной — это некоторая грандиозная флюктуация внутри гигантской Сверхвселенной, которая в целом находится на грани тепловой смерти, то есть на грани полного выравнивания температур.
Позиция Больцмана в свое время была прогрессивной, но его гипотеза мало кого убедила. Предположение о тепловой смерти Вселенной вызвало много споров, но при этом спорящие обычно забывали, что работы Больцмана относились к миру молекул газа. Наша же Вселенная состоит не из однородных элементов — молекул водорода, а из самых различных образований, из бесконечного множества разнообразных частиц. В ней есть и межзвездный газ — атомы водорода, и куски вещества — метеориты, и более крупные образования — астероиды и планеты, и, наконец, гигантские плазменные шары — звезды, и звездные системы — галактики.
В математике существует раздел-теория множеств. Она в основном изучает не конечные количества частиц, чисел или букв, а бесконечные их множества. Она пытается проникнуть в законы бесконечности. Из этой теории можно сделать много любопытных выводов, которые помогают ответить на вопрос, почему Вселенная вечно неравновесна.
Для того чтобы выравнялась энергия всего огромного множества слагающих Вселенную единиц — и каждого из ионизированных атомов межзвездного газа, и звезд, и галактик,- они должны вступить между собой во взаимодействие, сопровождающееся обменом энергиями. Они должны вступить во взаимодействие принципиально так же, как и молекулы холодной н горячей воды в стакане.