Остров неопытных лириков
Шрифт:
— Но это не приговор, — осторожно сказал Генка. — Да, нас ждут тёмные века. Но такое уже было в нашей истории. По склонным причинам случилась катастрофа бронзового века. Но тёмные века прошли, и на смену пришла римская цивилизация.
— Которая тоже пала, если ты не заметил, — зевнула Инка.
— Да, пала. Но на смену ей пришла наша — и мы сумели зайти дальше по пути развития. Так мы преодолеем и этот кризис. Чисто эволюционными методами — наверняка на нашей огромной планете найдётся культура, в которой нет кризиса воспроизводства. И вот они-то и унаследуют цивилизацию. Подхватят выпавшее из рук знамя.
—
И Инка обвела рукой мокнущие под мелким, противным дождиком холмы.
— Можешь думать как хочешь, — возмутился Витька, — но я не сдамся. Я не перестану бороться и идти вперёд, даже если не вижу шансов на победу.
— Ты молодец, Витька, честно, — сказала Инка и неожиданно для всех поцеловала смущённого парня в щёку. — Я счастлива, что познакомилась с тобой. Но даже ты не сможешь прыгнуть выше головы. Всё уже предопределено.
— Нет!!! — яростно заорал Витька, размазывая морось по лицу. — Нет! Нет и нет! Я на это не подписывался!
— Видишь ли, я тоже не голосовала за рак крови, — вздохнула Инка. — А вот поди ж ты! Правда в том, что плохие вещи случаются.
— Я не знаю, что делать, — сухо сказал Витька, — поэтому буду делать то, что знаю. Раз с далёким будущим не выгорело — попробуем другие варианты. Как насчёт две тысячи девяносто девятого года? Наша цивилизация по-любому до него дотянет.
— Давай попробуем, — кивнула Инка. — Только ненадолго, мне нужно домой до семи вечера успеть.
— Не думаю, что у тебя получится, — сказал Генка, наблюдая, как Витька раз за разом набирает цифры на панели машины времени.
По какой-то неведомой причине те сразу исчезали, превращаясь в пустые нули, стоило их только набрать.
— Это ещё почему?
— По той же причине, по которой машина времени заработала только тогда, когда мы в гости к физику зашли. Она работает от энергии временных возмущений. Поэтому мы можем перемещаться только между ними. Вот попробуй, набери наш год.
— А с нашим годом получается! — обрадованно воскликнул Витька.
— Тогда нам нужно вернуться назад, в наше время, чтоб спасти застрявших на острове друзей, — сказала Инка. — Вы же не забыли, что они нас ждут?
— Подождут, — отмахнулся Витька, — ничего с ними не случится. При помощи машины времени мы можем вернуться в любое время.
— Видимо, нет, — сказала Инка, когда Витька в очередной раз попытался набрать дату.
— Мы всегда можем вернуться, — сказал Витька, — если кнопку возврата нажмём.
— Подожди, — остановила его она. — Давай одну мою догадку проверим.
И она набрала на панели машины времени 2023 год. Цифры ярко горели и не думали исчезать.
— Но мы же уже поняли, что можем вернуться в наше время. Не проще ли через кнопку возврата вернуться? — осторожно спросил Генка.
— Вернуться в квартиру физика мы всегда успеем. Но это нам ничего не даст. А что, если мы попробуем перескочить на другую временную линию?
— Вполне может получиться! — воскликнул Витька, которому очень не хотелось объяснять физику, зачем он стащил машину времени. — Помчались?
— Ты за любой кипиш, кроме голодовки, — отмахнулась Инка. — Пусть лучше Генка своё мнение скажет.
— Ну, такое… — скорчил недовольную гримасу тот. — Давайте лучше подумаем, откуда в вашем двадцать третьем году взялось столько временных петель?
— Но ты согласен с тем, что в этом времени нечего ловить? — спросил Витька. — Мы тут уже полчаса спорим, и никаких признаков людей не заметили. Я на сотовом радио включал — в эфире, кроме помех, ничего нету.
— С этим я согласен. К тому же, если мы видели временные петли, значит, их создания уже не избежать. Временная логика непреклонна.
— Тогда стартуем! — воскликнул Витька, которому уже порядком надоели переговоры.
И крепко обнявшись, друзья подняли с травы машину времени. Убедившись, что все держатся прочно, Витька окинул взором мокнущие холмы, врубая временной агрегат. Машина привычно затряслась, поднимая их над стремительно становящейся бесплотной реальностью.
— Ну, поїхали! — закричал Витька, перейдя на родной украинский от осознания важности события.
И осторожно повернул реостат, перемещая их в другое измерение, в котором всё было по-старому — перед ними снова сияло переплетение временных линий. Пользуясь случаем, Витька огляделся. Сейчас, когда они не неслись с сумасшедшей скоростью, нигде и никогда показалось ему очень уютным местом. Он даже сумел рассмотреть отдельные вихри, из которых были сплетены спутанные в титанический узел светящиеся ветви реальности.
— Интересно, а как вообще мы можем воспринимать четырёхмерное пространство? — послышался голос Генки. — Неужели наши органы чувств на это способны?
— Вот нашёл себе вопрос! — хихикнула из-за другого плеча Инка. — Тебя же не удивляет, что мы тут можем дышать? По-моему, очевидно, что это сделано нарочно.
— Кем? — спросил Витька.
— Ну, этим, — добавив загадочности в голос, ответила Инка, — творцом мироздания.
— Меня в школе учили, что бога нет, — хмыкнул Генка.
Но Витька уже не слушал — настолько его захватил полёт. Постепенно ускоряясь, машина времени вылетела за пределы спутанного клубка реальностей, начав движение вдоль титанического ствола — основной временной линии. Конечно, в нигде и никогда было сложно оценить истинный его масштаб, но Витьке казалось, что сияющая река, сплетённая из отдельных реальностей, уходит вперёд и назад на миллионы километров. Или, правильнее сказать, лет?
Решив проверить мелькнувшую догадку, Витька повернул голову. Он был прав. Если присмотреться, то где-то далеко-далеко, почти на пределе зрения, были видны другие светящиеся потоки.
«Это далеко отошедшие ветви нашей реальности? Или, — тут его сердце затрепетало, — я вижу другие миры?»
От подробного изучения деталей мироздания Витьку отвлекла Инка, сжавшая его плечо.
«Осторожно, подлетаем!» — прошептала она.
И это действительно было так — прямо по курсу, заслоняя ствол, виднелось уже знакомое переплетение реальностей. Не такое большое, как в 999 веке, но тоже вполне достойное. И непреодолимое.