Остров неопытных лириков
Шрифт:
Шёл он недолго. Буквально через несколько десятков метров нарисованная жёлтой краской полоса закончилась. Витька поднял глаза, удивлённо присвистнув. Перед ним, прямо в центре небольшой круглой площади, уютно расположившись на бетонных постаментах, сидели три машины — машинка, машина и машинища, похожие на роботов с огромными головами, из которых торчали трубки и провода. Глаза у них были размером с блюдца, тарелки и автомобильные колёса соответственно.
— Здравствуйте, уважаемые Машины, — учтиво поклонился им Витька.
—
— Эй! — возмутился Витька. — Я не ребёнок. У меня есть имя.
— У нас тоже есть имена, — обиженно прогудели машины.
— Скажите тогда, как к вам обращаться! — крикнул Витька.
— Попробуй догадаться сам, Витенька! — прогудела самая маленькая из машин. — Нас назвали в честь трёх очень могущественных мудрецов, которые всегда появлялись вместе.
— Трёх толстяков, шоли?! — воскликнул Витька. — Как же, читал и помню. Отличная история. Поучительная и с моралью.
— Именно! — расхохоталась машина побольше. — Три толстяка: Мельхиор и Бальтазар с Каспером.
— Вот только я не тот Каспер, что доброжелательное приведение, — прогудела самая большая из машин. — Это я так, на всякий случай.
— Гомеостатическое мироздание упаси! — всплеснул руками Витька. — Мне бы никогда в голову не пришло назвать вас доброжелательными.
— Это ещё почему? — обиженно прогудели все три машины.
— Потому что вы не хотите вылечить Инку от рака! — неожиданно зло крикнул Витька. — И даже не вздумайте мне говорить, что вы не можете придумать лекарство! Потому что я не поверю!
— Мы можем, — гулко вздохнула самая большая из машин, — и не можем одновременно. Тут как всегда всё сложно. Понимаешь, Витя, с раком всегда так. Есть какие-то редкие, особо смертоносные формы, которыми во всём мире болеет два-три человека. Против них у нас руки не доходят лекарство изготовить. Фигурально выражаясь, конечно. Рук у нас нет.
— А вы хоть понимаете, насколько это гадко?! — закричал Витька. — Бездельничать, когда можете помочь!
— Мы не бездельничаем, Витя! — насупились машины. — Мы правильно расставляем приоритеты. У нас множество разных дел — и каждое из них важно. Если мы потратим несколько дней на разработку средства, которое может спасти двух человек в год, то не сделаем какое-то другое лекарство, не разработаем новый двигатель или упустим опасного преступника. В результате этого тоже пострадают люди. Поэтому мы всегда выбираем задачи, которые позволят нам сохранить больше человеческих жизней.
— Но вы должны помочь Инке, — сквозь слёзы прошептал Витька. — Она умрёт, если вы ей не поможете!
— Вот, — сказала средняя машина, протягивая Витьке планшет, на экран которого была выведена дюжина фотографий улыбающихся ребятишек разных цветов. — Сейчас мы заняты подбором средства, которое остановит прогрессирующий ранний склероз, которым они больны. Если мы остановим расчёты, занявшись спасением твоей подружки, они
— Но должен же быть какой-то другой выход! — снова закричал Витька, выбрасывая планшет.
— Нет. Ты должен понять, что иногда другого выхода нет. Мы физически не способны быстрее обрабатывать информацию. Никто не может обмануть ограничивающие нас законы мироздания.
— А вот это мы ещё посмотрим, — торжествующе улыбнулся Витька, размазывая по щекам слёзы. — У меня с законами мироздания свои, особые отношения. Больше, чем просто дружба, если вы понимаете, о чём я.
— То есть ты, при помощи этого вот прибора, можешь отменить скорость света? — спросила самая маленькая машина, после того, как Витька рассказал им о трансформаторе.
— Не отменить, а сделать равной нулю, — ответил он. — Где-то в радиусе этого зала и ненадолго.
— Это нарушит принцип причинности! — возмутилась средняя машина.
— Ну, нарушит, и что? — цыкнула на неё большая машина. — Локальные нарушения допускаются теорией поля!
После чего машины начали яростно шептаться между собой, возмущённо тряся огромными головами.
— Взамен я хочу, чтоб вы разработали лекарство от того рака, которым болеет Инка, — повышая голос, сказал Витька.
— Мы согласны, — повернулась к нему главная машина. — Включай свой трансформатор!
— Что, прямо вот сейчас?
— А чего тянуть?
— Действительно, — пожал плечами Витька.
И стянув с плеч рюкзак с трансформатором, просто нажал на клавишу «Скорость света в вакууме есть предельная скорость распространения сигналов». Нажав на неё, он огляделся. Как и следовало ожидать, никаких внешних изменений не было заметно.
— Ну как? — спросил он, поворачиваясь к машинам. — Вы что-то чувствуете?
Машины не ответили. Присмотревшись, Витька с ужасом увидел, что они дрожат — мелкой, противной дрожью, словно лихорадочные больные. Даже огромные плошки глаз утратили фокус, подёрнувшись статическими помехами.
— Ну вот, — вздохнул Витька. — Я ещё и Мыслящие Машины сломал!
— Не знаю, что ты им там врубил, но немедленно вырубай! — услышал он идущий от лифта крик.
Повернувшись, Витька увидел, что от лифта, с деревянной шваброй наперевес, несётся его давешняя знакомая.
— Хорошо, — испуганно пискнул Витька.
И нащупав нужную клавишу, включил обратно скорость света.
— ФУ-У-У-У-У-УХ! — громогласно выдохнули машины, выдув из динамиков облако пыли.
— Вот видите! — радостно закричал Витька. — Они живы!
— Опять эмоции, да?! — возмущённо уперев руки в бока, возопила Полина. — Сначала кот, теперь вот мальчик! Сколько раз я говорила, что вам это вредно!
— Никакие это не эмоции, — возмутилась самая мелкая из машин. — Мы людей, между прочим, спасали.
— Ну и много наспасали, спасатели?