Остров неудачников
Шрифт:
" Что дальше? Так и будешь жить, тренируя и поддерживая нужные только тебе мозг и тело, которые все равно неизбежно продолжают дряхлеть?"
Но в глубине замороженной души тлела надежда, что нынешний этап это только подготовка к чему-то. Что Всевышний не забыл о нем. Что он еще совершит что-то важное, подобно библейском Иову снова обретет счастье и покинет этот мир в окружении близких людей переполненный годами своими.
Земля обетованная
Общий подъем объявили в семь утра, но лагерь просыпался очень медленно и лениво. Дежурные не развели
В начале двенадцатого наконец-то выступили в дорогу. Мужчины изо всех сил налегали на платформу. Всем уже хотелось быстрее добраться до места, к тому же солнце пекло с каждым часом все сильнее и сильнее. От мелких болот, поднималось влажное удушливое марево, а к встревоженным птичьим крикам и комариный писку теперь добавился еще и свадебный лягушачий хор. Один раз из близлежащего болотца шумно вспорхнула большая белая цапля. Пролетев над колеей, она, медленно спланировала к кромке чахлого ельника и скрылась из вида. Неожиданное появление птицы вызвало останову, и тут же послушались предложения устроить привал. Но Илья, проявив, наконец, твердость, заявил, что осталось совсем немного и надо идти. И на этот раз большинство его поддержало.
Конечная цель действительно была уже близко. Лес все дальше отступал. Вокруг узкоколейки потянулись бывшие совхозные пашни под серым частоколом прошлогоднего бурьяна. И, наконец, справа на возвышении показались дома заброшенного поселка. Железнодорожная колея резко забрала влево и уткнулась в похожий на барак корпус лесоперерабатывающего цеха.
Станислав тут же начал командовать разгрузкой. Илья хотел было присоединиться к общему делу, но Андрей, вежливо посоветовал, отправить кого-то на разведку в поселок.
– Вот мы с тобой и пойдем, - быстро согласился председатель, потом позвал и Давида, чтобы тот сразу присмотрел место под склад. Но тут же между ними встрял высокий маргинальный тип, чем-то похожий на длиннорукую исхудавшую гориллу. Голос у него был грубый пропитый вполне соответствующий облику.
– Вы чего, мужики, всей толпой гулять собрались?! Вещи кто разгружать будет!
Илья снова почувствовал, что краснеет. Наверное, он действительно был не прав, забирая с собой сразу двух человек, но жизненный опыт подсказывал, что правота сейчас дело десятое. Если идти на поводу у подобных типов, то скоро каждое решение придется обсуждать на митинге.
Проигнорировав реплику, Илья обернулся к Станиславу и сказал,
К поселку вела глубокая колея, продавленная колесами грузовиков и тракторными гусеницами. Но, похоже, что уже много лет по ней никто не ездил. Листы подорожника - извечного спутника российских грунтовок, забивала молодая трава, а кое-где над колеей качались даже зеленые зонтики лопухов. Печать запустения лежала и на самом поселке. Почерневшие от времени и дождей избы враждебно и насторожено смотрели на пришельцев мертвыми глазницами заколоченных окон. Покосившиеся столбы электропередачи с болтающимися обрывками проводов чем-то походили на виселицы времен подавления пугачевского бунта. Дополнила всю эту жутковатую картину стая воронья. При приближении людей птицы поднялись в воздух и рассерженным карканьем закружились над крышами.
Вот это и была их Земля Обетованная! Идеалистические картины, которые Илья рисовал в воображение, быстро вытеснил страх:
"Ни света, ни тепла, ни нормального жилища! Эти деревянные гробы с заколоченными окнами наверняка успели изнутри прогнить. Все надо начинать почти с нуля, и параллельно думать о будущем. "
Как за спасительную соломинку он схватился за мысль, что никто не заставляет его здесь оставаться навсегда.
" Эксперимент имеет право быть не удачным. Не получится, к осени разбежимся. А может и раньше, как только подъемные закончатся!"
Его невеселые размышления прервал Андрей:
– Илья Петрович, наверное, сразу надо какой-нибудь сарай для дизельного генератора присмотреть. Ветряки потом поставим, с ними хлопот больше.
Давид поддержал его, сказав, что начинать действительно надо с генератора, а дом для первых ночевок присмотреть где-нибудь поблизости, чтобы быстрей протянуть к нему электричество. Илья согласился.
"Действительно, все не так уж и сложно! Выбрать дом, где община проведет первые дни, поблизости установить источник энергии, а дальше, опираясь на эту базу, начинать освоение территории."
Однако в первом же дворе их ждало разочарование. В сарае, обвалилась крыша, входная дверь дома была сорвана и унесена местными "скарабеями". Но, не смотря на вентиляцию, как только переступили порог, в нос ударил запах плесени и гнили. В довершении всего под ногами затрещали доски. Дальше пошли, разделившись, а когда снова встретились в конце деревни, оказалось, что ничего подходящего так и не нашлось. Везде только разруха, запустение и въевшийся в стены отвратительный запах брошенного людьми жилья.
– Будем выбирать из того, что есть!
– заявил Илья с неожиданной твердостью, и тут же вспомнил, что в одном из домов полы показались ему достаточно крепкими. Теперь туда пошли уже втроем, и, морщась от скверного запаха, долго осматривали заброшенное жилище. Выглядело оно уныло, но виной тому в большей степени был мусор. Пожелтевшие листы старых газет, рваные матрасы с торчащими клочьями ваты, вскрытые консервные банки с окурками в засохшем томате и, как апофеоз мерзости, окаменевшие экскременты по углам комнат. Видимо не так давно, уже после ухода или смерти хозяев, здесь кто-то жил, вернее влачил существование в полном безразличии к окружающей его обстановке. Илья заметил, как Андрей украдкой перекрестился и что-то прошептал, может быть короткую молитву о прежних обитателях дома. Сам же он, наверное, первый раз в жизни мысленно обратился к Богу, в существование которого пока только пытался поверить. Попросил дать силы и здоровье, чтобы устроить жизнь на новом месте и не скатиться в скотство и грязь, которые караулят человека и готовы поглотить его, как только он опустит руки.