Остров невезения

Дышев Андрей Михайлович

Гера услышал, как за его спиной тихо вскрикнула Лисица. Обернувшись, он увидел, что его возлюбленная лежит без чувств на руках Пилота.

– Обморок! – поставил диагноз Дикобраз и махнул рукой. – С дамочками такое часто бывает.

– Прошу вас, господин Герасимов, серьезно отнестись к нашему предложению, – с особым значением

произнес господин. – Президент ждет вас для переговоров.

– Как? – не поверил Гера. – Уже ждет?

– Да. Уже ждет, – подтвердил господин. – Мой самолет готов к вылету.

– Но я… – пробормотал Гера и посмотрел на свой комбинезон.

– Это все пустяки, – заверил представитель президента. – Костюм мы вам найдем.

– Да я ему свой дам! – сказал Дикобраз и принялся расстегивать пуговицы.

Гера оглянулся, невольно желая получить моральную поддержку. Лисица уже пришла в себя, хотя была очень бледна. Пилот махал над ее лицом платком.

– К ужину вернусь! – сказал ей Гера и решительно направился к «Мерседесу».

– Все, – прошептала Лисица, глядя Гере вслед. – Пропала личная жизнь. Я только вздохнула свободно, что нефти здесь никакой не оказалось, а он опять стал миллионером. Даже поцеловать меня на прощанье не захотел.

– Хочешь, я скажу тебе умную мысль? – сказал Пилот. – Мужчина иногда должен заниматься делами и стремиться к большим деньгам.

– А я хочу, чтобы все было по-другому! – упрямо заявила Лисица, глядя, как эскорт трогается с места и выезжает через ворота. – Чтобы любовь была до умопомрачения, чтобы сердца горели, как вулканы, чтобы вся жизнь без остатка была посвящена любимому человеку. Посмотри! Он уже забыл обо мне и думает, как выгоднее распорядиться землей. Разве это любовь?

Пилот вздохнул.

– И последняя умная мысль: понятие «любовь» каждый человек понимает по-своему.

– Нет! Он должен понимать его так же, как и я! – категорично

возразила Лисица. – Если здесь начнут строить столицу, он вообще на меня смотреть перестанет. Зачем я буду ему нужна? Ты, папа, не те умные мысли говоришь! Я только сейчас поняла, какая мысль самая умная.

– И какая же?

– По-настоящему ценить и любить женщину может только бедный мужчина.

– Боюсь, бедный мужчина тебе не грозит, – ответил он и, погладив дочь по щеке, пошел доделывать крышу.

– Столицу захотели тут сделать! – произнесла Лисица, мстительно глядя вслед удаляющимся машинам. – Фигушки вам, а не столицу! Я вам тут извержение вулкана устрою! Похлеще, чем на Питоне! Сожгу и пеплом засыплю весь остров!

Она махнула рукой, подзывая к себе Дикобраза. Тот скинул туфли, которые нестерпимо натирали ему ноги, и пошлепал по лужам босиком.

– Ты говоришь, у тебя везде много знакомых? – заговорщицки спросила Лисица. – А вулканологи есть?

– Вулканологов у меня – как собак нерезаных! – заверил Дикобраз. – Если нальешь стаканчик, то завтра утром здесь будут стоять лучшие специалисты по вулканам со всего мира!

Лисица села на мокрую траву, опустила подбородок на руки и уставилась на серый штормящий океан.

– Я, вообще-то, тоже против столицы, – сказал Дикобраз, срывая замучивший его галстук. – Я люблю этот остров таким, какой он есть, – с его степями, пылью, рыбаками и таким неповторимым запахом. Главное – побольше открыть здесь баров…

Теплые и сильные волны накатывали на берег острова, чем-то напоминая чувства в душе у Лисицы, и дождь становился все сильнее, и он прибивал к земле пыль, очищал скудные краски острова, и сквозь тучи уже проглядывали пронзительно-голубые пятна неба.

Нет такой глупости, на которую не пошла бы женщина ради любви.