Остров Невезения
Шрифт:
Вернулся к Владимиру.
— Что скажешь? — спросил я его.
— Мандраж есть, но, покурив, стало лучше.
Мимо, не спеша, оглядывая всех и всё вокруг, прошли трое полицейских. Они были наряжены в бронежилеты и с укороченными автоматами на плече.
— Нас уже ищут! — прокомментировал я.
— Серёга, не шути так, а то мне снова захотелось курить, — серьёзно реагировал Вова, и потянулся к сигаретам.
— В нашей ситуации меня утешает лишь один момент. То, что мы покидаем их страну, и поэтому, я надеюсь, что они будут смотреть на нас сквозь пальцы.
— Как будет, так и будет! — отмахнулся Вова и снова закурил.
Нетрудно
— Блин! Определил же кто-то, кому, куда можно, а кому — нельзя. Гражданам Украины — никуда нельзя! Так кто-то решил. И сейчас мы пытаемся обойти чьи-то уродливые правила, а поэтому, формально, считаемся преступниками, — успокаивал я себя ворчанием, вместо курения.
Чтобы чем-то отвлечься, я стал рассматривать свои билеты. Это была компания Virgin Atlantic, рейс VS 47, 20 июня 2001 года, билет на обратный рейс Торонто — Лондон был на 10 июля, в 20:30 местного времени.
Объявили о начале регистрации на наш рейс. Ещё за несколько минут до этого, на пути к нашему коридору, ведущему к регистрации, я заметил двоих долговязых, одинаково одетых парней. Они неуклюже топтались на одном месте, ожидая чего-то. По наличию у них рации и прочим мелочам, я понял, что они работники аэропорта. Их функции мне стали понятны, когда появились первые пассажиры, направляющиеся к регистрации на наш рейс.
Они останавливали их и о чём-то спрашивали. Пассажиры предъявляли им документы. Кто бы они ни были, нам предстояло испытать на себе их внимание.
— Володя, посмотри на тех двух типов внизу, — указал я на стоящих парней.
— И что? Уборщики? — спросил Вова, не увидев в них ничего особого?
— Фильтровщики, — поправил я.
— Не понял, — пожал плечами Вова.
— Погоди, сейчас появится кто-нибудь из пассажиров, посмотришь, — пояснил я.
Вскоре, прибыл мужчина с чемоданом на колёсах, который направлялся к регистрации, не обращая внимания на двух неуклюжих парней, стоящих на проходе. Но те обратились и к нему. Он остановился и рассеяно что-то ответил. Затем достал документы с билетом и протянул им. Он задержался с ними лишь на минутку. Получил свои документы обратно, и прошёл далее к коридору.
— Ну и что? — пожал плечами Владимир.
— Ничего. Нам предстоит так же пройти через это, — ответил я, гадая, какие вопросы они могут задать нам?
Пассажиров на наш рейс прошло совсем мало. Парни нелепо стояли без дела, но своего поста не покидали.
— Думаю, что уже ничего не изменится. Можно идти на регистрацию. Как ты, готов? — обратился я к Владимиру.
— Я давно готов! Идём. Сидеть здесь, уже сил нет, снова тянет курить, — поднялся Вова и взял свою сумку.
Спускаясь эскалатором на первый этаж, я подумал; может, следует подождать, когда появятся и другие пассажиры, чтобы проходить не одним. Тогда контролёры, не желая задерживать людей, проделают своё дело на скорую руку. Но кроме нас никого не появилось, и мне не хотелось предлагать Владимиру, снова чего-то подождать. Как обычно, мне не хотелось досаждать кому-то. Хотя, в душе у меня было не спокойно. И несовершенство нашего импровизированного плана, и суетливая поспешность в действиях, и висящая в воздухе подозрительность, всё более усиливали во мне гадкое чувство дискомфорта. Подавляя раздражительность,
— Просим прощения, джентльмены. Одну минутку, — сделали они пару шагов нам на встречу.
Мы приостановились. Про себя я сочно выругался в адрес всех и всего, и в свой адрес особенно.
— Ваши билеты и паспорта, пожалуйста, — пробубнил один из них. Другой стоял рядом, молча, поглядывая на нас.
Я тоже рассмотрел их. Оба были высокие, худые, нескладные, и, как мне показалось, неуверенные. Я почувствовал себя немного лучше.
Достав свои документы, я протянул их одному из них. У Владимира документы принял другой. Они принялись изучать наши паспорта. Открыв первую страницу, они стали сравнивать нас с фото.
— Как давно вы в Англии? — спросил тот, который проверял мой паспорт.
— Около шести месяцев. Работа, — ответил я, ожидая вопроса, почему мы не летим в Канаду из Голландии?
Тот лишь кивнул головой, и стал рассматривать билет.
— Ну, давай же, заканчивай! Ты же видишь, перед тобой транзитный субъект, покидающий вашу страну, без намерений возвращаться сюда, — мысленно поторапливал я, наблюдая за его медленными действиями.
— Вы вместе? — спросил другой проверяющий Владимира.
Володя, вопросительно посмотрел на меня.
— Да, мы вместе, — ответил ему я.
— Я спрашиваю вас, — снова обратился тот к Владимиру, проигнорировав мой ответ.
Владимир, пожал плечами, дав ему понять, что не понимает вопроса.
— Он что, не понимает английский? — задал безадресный вопрос, проверяющий Владимира. Его коллега, рассматривавший мой билет, поднял голову, и взглянул на Вову. Возникла неловкая пауза. Парни обменялись взглядами. Мол, такое может быть?
— Он не говорит по-английски, — заполнил я затянувшуюся паузу.
— И не понимает?! — удивился тип с моими документами, продолжая рассматривать смутившегося Владимира.
— Этот джентльмен из Утрехта, ему 34 года… И он не говорит по-английски, — продолжая изучать паспорт, и покачивая головой, проговорил контролёр, выражая своё сомнение вопросительной интонацией и гримасой недоверия.
— Мы ещё не встречали граждан Нидерланд, не понимающих по-английски, — обратился ко мне долговязый, держащий в руках мои документы. Он уже сложил их, закончив рассматривать, но мне пока не возвращал. Весь переключился на вопрос, касающийся Владимира.
— Да в Нидерландах полно людей, не владеющих английским языком, — заявил я.
— Возможно. Но не его возраста, и не проживающих в таких городах как Утрехт, — уверенно не согласился со мной тип, рассматривающий паспорт Владимира.
Я заметил, что его интонация изменилась. Вежливости поубавилось, в голосе зазвучала фамильярность. Парни почувствовали, что с нами можно не церемониться. Они перестали называть нас джентльменами. Я тоже отвечал им, не скрывая своего раздражения. Мы стали разговаривать подобно выпившим парням, случайно встретившимися на улице.