Остров Невезения

Иванов Сергей Григорьевич

Возникла пауза. Было очевидно, что я перевариваю всё услышанное о нём. Сосед, решил сменить тему.

— Парень, я сейчас представляю тебя в Англии, как голландского гостя, и ты вполне соответствуешь, — вернулся он к моей истории. — Но я не пойму, ты дурак, или романтический шпион одиночка? На мой взгляд, ты выбрал совершенно неверный и длинный путь. И зачем тебя, вообще, понесло в Америку? Находясь в Англии, решить лететь через океан в совершенно идиотскую страну хот-дог-кока-кола, когда рядом столько интересных европейских стран! Тебе следовало извлекать максимальную пользу из своего выгодного местонахождения и действующего паспорта, а ты попёрся в аэропорт… Как в капкан. С этим паспортом надо было идти в банки, а не в аэропорт. Открывать

счета во всех британских банках, и получить от них как можно больше кредитов. А затем, вовремя покинуть страну. Богатым и свободным! Скромным туристическим автобусом, которым возят пенсионеров-туристов во Францию, — читал он мне лекцию.

— Знаю, знаю, — согласился я. Думал я об этом, а сделал иначе. У меня плохо, получается злоупотреблять чьим-то доверием.

— Ну и глупо! Хочешь сказать, ты — жентльмен? И где ты теперь? Надо было рассказать судье, какой ты положительный, — доставал меня случайный собеседник. — Встретились бы мы на свободе, я бы подсказал тебе, что и как можно и надо делать, имея в распоряжении чей-то голландский паспорт, — задорно журил меня сосед. — Ну, а теперь, по крайней мере, твоя мама может гордиться тобой. Хоть какое-то для тебя утешение, — издевался надо мной новый сосед.

— Насколько я знаю, мною уже давно никто не гордится. И сам я в этом не нуждаюсь, — огрызнулся я. — Анализировать свершённое и говорить правду — это легко. А вот попробуй жить под чужими именами, в чужой стране… — начал заводиться я.

— Да ладно тебе! Ты, я вижу, не такой простой, как выглядишь на первый взгляд, — весело заметил сосед. — Вижу, ты руки не опустил! Три месяца это не срок. Сделай правильные выводы! Хотя, я не исключаю, что ты всё так и делал с нашими банками. Не будешь же ты рассказывать всем о своих, где-то припрятанных, трофеях, — предположил сосед.

— Нет, трофеев я не собрал. Этот мир и без того на глазах превращается в сплошное дерьмо. На каждом шагу — обман или насилие. Мне действительно не хочется ухудшать это, — неуверенно объяснил я свою пассивность моральными принципами.

— Ну, приятель! Мне смешно и грустно слушать тебя. Сам подумай, если бы ты разочаровал четыре-пять британских банка на общую сумму в несколько десятков тысяч фунтов. Первые кредиты — это не более десяти тысяч, больше — получить сложно. Так вот, эта сумма для банковских кровопийц была бы совершенно неощутимой, и ты бы совершено не ухудшил этот долбанный мир, о котором, ты так переживаешь! Зато, вместо тюрьмы, ты мог быть сейчас свободным и немножко богатым. И сделал бы что-то хорошее для этого мира. Ты точно глупый шпион-романтик! Надеюсь, три месяца тюрьмы пойдут тебе на пользу, и ты поймёшь, что если ты не имеешь этот мир, то он тебя точно оттрахает! Я уж переживаю, что ты осуждаешь и меня, как нарко дельца, — вычитал он меня. — Представь себе, ни на одной другой работе я не чувствовал себя кому-то нужным и полезным. Меня просто имели! И никакая моя прежняя работа не оплачивалась так, как оптовая торговля зельем. Неужели ты веришь, что государство действительно борется с этим, и хочет искоренить потребление наркотиков? Чушь! Они лишь имитируют такую борьбу, для наивных обывателей. Система сама охотно подкармливается от денежных оборотов в этой отрасли, и если требуется, то поддерживает это явление. И так — во всём мире!

— Я лишь скромно предполагаю, что если оградить и защитить человечество от всяких искусственных болезненных зависимостей — алкогольной, наркотической, религиозной, идеологической, то жизнь изменилась бы к лучшему. Согласись, что масса нормальных и положительных по своей природе, людей, оказавшись в наркотической зависимости, часто бывают, готовы убить ближнего, чтобы добыть десять фунтов на дозу, — поддержал я разговор, и отметил про себя, что звучу — как зануда.

— Да, я знаю эту старую песню Джона: «представьте себе, нет религий…» — весело реагировал торговец наркотиками на мои нотации. — Я слышу упрёк в мой адрес! Но и ты, согласись со мной, что это — утопия. Государства

со своими органами власти должны бы защищать своих подданных от упомянутых зависимостей, но они больше способствуют всем видам зависимости. Нормальные люди самостоятельно избегают всяких зависимостей, и не убивают ближнего за десять фунтов. Вот ты, к примеру, — нормальный парень, — язвил сосед, но ты — мечтатель. Поэтому, и упустил свой реальный шанс быть богатым и свободным. За твою глупую мечтательность, тебя прикрыли здесь, а затем и — депортируют, — веселился он.

Нашу дружескую просветительскую беседу прервали гости, беспардонно отворившие дверь камеры. На пороге возник мужчина лет пятидесяти, в одежде священника англиканской церкви. Он вошёл в номер, а охранник остался снаружи.

— Добрый день! — обратился он к нам, бросив внимательный взгляд на каждого из нас.

— Добрый, — ответил я, и подумал, что сейчас начнут инструктировать.

— Добрый день, отче! — по-военному ответил ему сосед.

— Стив! Ты снова с нами? — отозвался священник на его приветствие. — Ну, ты здесь всё знаешь, и не нуждаешься в моих инструкциях, — определился капеллан в отношении моего соседа. (prison chaplain — тюремный священник).

— У меня к вам просьба, отче, — заявил Стив.

— Я слушаю тебя, — сухо ответил священник.

— Напомните администрации, что они обещали перевести меня сегодня в одно крыло с моим отцом и братом.

— Хорошо. Это всё?

— Да, отче. Спасибо! — закончил Стив свою короткую исповедь.

— Итак, — обратился ко мне священник, рассматривая меня. — Сергей? Русский? — уточнил он мою личность.

— Верно, — ответил я.

— Меня звать отец Джон, — Я представляю здесь англиканскую церковь. Каждую субботу у нас проводится служба, если пожелаешь помолиться с нами, записывайся у дежурного офицера, — инструктировал он меня.

— Ты, вероятно, православный. Нашу тюрьму посещает и православный священник, его тоже звать Сергей и он говорит по-русски! — сообщил он мне, заметив, что я не проявил интереса к предлагаемым службам по субботам.

— Очень интересно, — из вежливости поддержал я разговор.

— Я сообщу ему о тебе. Он сможет посетить тебя по окончанию карантина, — неторопливо говорил священник, внимательно посматривая на меня и думая о чём-то своём.

Я промолчал.

— У нас сейчас есть два литовца. Они не знают английского языка, но говорят по-русски. Отец Сергей помогает им, — продолжал он искать контакт со мной.

Стив стоял у окна с не прикуренной сигаретой, ожидая, когда же мы закончим душеспасительную беседу.

— Возможно ли, попасть в одно крыло с этими литовцами? — проявил я интерес.

— Думаю, возможно. Я подскажу администрации. Будешь помогать им. Этим парням без языка сложно здесь, — поддержал моё пожелание отче.

Больше у меня вопросов к нему не было. Мне хотелось продолжить наш разговор со Стивом.

— Не падай духом, Сергей! У тебя короткий срок и твой проступок едва ли считается преступлением. Ты находишься в безопасном месте. Всё что требуется от тебя, — вести себя пристойно. Я вижу, ты приличный парень… — продолжал отче читать мне проповедь.

— Да уж. Но, похоже, Бог считает, что я задолжал ему, и он решил, — пришло время платить по долгам. Господь испытывает меня, — вежливо поддержал я беседу.

Стив одобрительно хмыкнул.

— Сын мой, это всего лишь временные ограничения в пространстве, и остановка для осмысления твоих действий, — перебил меня святой отец, — ты в безопасном месте — в Тюрьме Её Величества! И вообще, Господь не подвергает нас испытаниям, которые нам не под силу. My son, all your sins are forgiven. Take courage, [91] — закончил нашу первую встречу отче.

91

Прощаются тебе все грехи твои. Дерзай, чадо мое.