Остров Невезения
Шрифт:
Вскоре, его новый сосед приблизился к нам и присел рядом на траве. Кроме индуса, он здесь никого не знал, и его, наверняка, мучили вопросы, о которых ему хотелось бы с кем-то поговорить. Вне всяких сомнений — он здесь впервые. First cut is deepest… [93]
— Он русский, мы с ним были в тюрьме Highdown, — представил меня индус.
Я про себя отметил краткость и конкретность, с которой индус выдал мою биографию. Национальность и места лишения свободы!
93
Первый
Рыжий тип вежливо кивнул мне, и стал с любопытством поглядывать на меня. Индусу нравилась его новая роль бывалого гида для англичанина.
— Когда и где, здесь можно купить сигареты? — обратился рыжий ко мне, не курящему. Видимо, индус не смог ответить на его жизненно важный вопрос.
— Сейчас ты пребываешь в неком карантине. Тебе здесь всё покажут и объяснят. Затем переведут в крыло общего содержания, там, раз в неделю сможешь покупать сигареты и прочее, — рапортовал я.
По выражению его лица, я понял, что не утешил мужика.
— Как скоро нас переведут туда? — поинтересовался он.
— Здесь, тебя продержат не более недели, — пожал я плечами. И подумал; как хорошо, что мне всего этого не надо.
Рыжий о чём-то призадумался. Явно хотел ещё что-то выяснить, но не решался спросить.
Я заметил, как к надзирателю, присматривающему за нами, подошёл отец Джон. Они тоже стали беседовать, поглядывая в нашу сторону. Я предположил, что говорят они о новеньком.
Мой итальянский сосед, во время прогулки, обошёл всех курящих, и попросил оставить ему покурить. Реагировали на него, снисходительно, как на больного. С некоторыми он пытался заговорить, но все вежливо, и не очень, избавлялись от его компании.
Во время обеда, я уступил соседу половину своей порции. В ответ на мою щедрость, Тони весь день, как другу, сливал мне свою историю.
Якобы, он был родом из Неаполя. А один из его многочисленных дядей хронически конфликтовал с законом. Под влиянием этого дяди, Тони оказался, будучи ещё подростком. Ему нравилось, что тот учил его водить автомобиль и давал пострелять из пистолетов различных моделей.
Когда дядя, время от времени, оказывался в заключение, Тони, как доверенное лицо, выполнял для него на свободе различные мелкие поручения. Как следствие такой родственной криминальной связи, однажды, Тони пришлось, на какое-то время, покинуть Италию.
Так он оказался на острове, и проживал здесь уже несколько лет. Последним местом его жительства был городок Hastings, графство East Sussex.
Вероятно, он, перебравшись паромом из Франции и сойдя на острове в Дувре, поселился неподалёку в Хастингсе. С его слов, последние два года он сожительствовал с местной девушкой. Около года назад, он купил в кредит какое-то жилище, где они совместно и проживали.
В тюрьме он оказался из-за этой же английской подруги. Своим дурным поведением и постоянными проявлениями неуважения к нему — итальянцу (!), она спровоцировала его на грубость. Короче, врезал он ей, в очередной раз. А она — стерва, обратилась в полицию. Как он не просил её забрать своё заявление…
Теперь, он здесь, а она поживает в его домике, который, сам он удачно
Надо отметить, что Тони вполне адекватно, был обеспокоен судьбой своей собственности. Сроки возможной отсрочки платежей, предусмотренных договором кредита, истекали. Ему следовало срочно уладить массу вопросов; с банком-кредитором, связаться с каким-нибудь местным агентством по недвижимости, и поручить им сдачу в рент его собственность. А у Тони просто съехала крыша! Он был озабочен добычей табака и дополнительной порции продуктов питания.
Кстати, охотно поглощая тюремную пищу, он постоянно отмечал убогость английской кухни, упоминая, как положительный пример сравнения, итальянскую кухню.
Узнав о нём больше, я невольно стал с сочувствием смотреть на него, как на человека, попавшего в отчаянное положение. Мне не трудно было понять его переживания и психическое расстройство в связи с предательством, неволей, ограничениями и назревающими потерями.
Почувствовав некоторое потепление в наших соседских отношениях, он поделился со мной своими наблюдениями. Отметил все отрицательные, на его итальянский взгляд, качества, присущие англичанам. И снова поинтересовался, нет ли у меня… сестры?
Вечером он занял себя изготовлением из бумаги шахматных фигур и доски. Отвлекая его от вопросов, которыми, он уже достал меня, я пассивно поддерживал разговор.
— Тони, знаешь ли ты Адреано Челентано?
— Конечно, знаю!
— Так вот, ты очень похож на него. Особенно, когда улыбаешься. Только он ростом повыше тебя.
Тони остался доволен моей наблюдательностью и знанием итальянских деятелей культуры.
— Сергей, а ты знаешь мореплавателя — Христофора Колумба? — продолжил разговор Тони.
— Да, знаю. Я уже говорил тебе, — коротко ответил я.
— Колумб — итальянец! — гордо заявил Тони.
— И что?
— А то, что итальянцы открыли Америку! — просвещал он меня. — Пиццу, капучино и множество других полезных вещей подарили человечеству итальянцы. А эти британские уроды упекли меня — итальянца в эту дыру, — ворчал Тони.
— Тони, обо всех этих итальянских достижениях я уже слышал от героев телесериала Сопрано, — вяло поддерживал я беседу.
— Что за кино?
— Сериал о преступном итальянском клане, действующем в Нью-Джерси, США. Там парни, вроде тебя, тоже постоянно возмущались неблагодарным отношением полиции и ФБР к их итальянской криминальной деятельности. Упрекали глупых, прожорливых американцев, которые потребляли итальянскую пиццу, капучино, и даже не ведали, кто отыскал этот континент и завёз им эти деликатесы, — коротко пересказал я телесериал.
— Всё верно, — согласился Тони.
Поздно вечером он стал призывать меня к шахматным состязаниям. Тони изготовил всё необходимое для игры. На столе лежал небольшой квадратный лист бумаги, раскрашенный, как шахматная доска. На нем были расположены клочки бумаги с нарисованными фигурами. Среди них можно было легко опознать лишь коней. Остальные фигуры я мог определить по их первоначальному расположению. Тони был доволен тем, что сделал, и настойчиво призывал меня. Пришлось пойти ему на встречу.