Остров Невезения
Шрифт:
— Сто процентов! — согласился со мной Иван. — Мы обеспечиваем им непыльные рабочие места на государственной службе и стабильно доходный бизнес для всяких частных компаний-поставщиков.
— Пусть обслуживают, поставляют и обеспечивают. Я готов пересидеть у них на полном обеспечении до тёплых времён, — высказал своё мнение Вова.
— Сергей, надеюсь, ты всё же не сказал ей такое? — вернулся Иван к теме.
— Так и сказал, — признался я.
— Напрасно ты это сделал! Ты хочешь остаться здесь, или ожидаешь
— Поскорей съехать домой!
— Ну, всё равно, ты лучше воздержись от подобных замечаний. Это их национальные шкурные интересы.
А мы сейчас пребываем в полной зависимости от них. Их внешняя вежливость неслабо сочетается с внутренней жёсткостью, — кивнул он на идущего рядом служивого. — Признают тебя каким-нибудь буйным психом, опасным для окружающих, и ты просто исчезнешь за другим, более высоким забором.
Затерявшийся нелегал из конченной Украины — подходящий материал для тестирования новых фармацевтических препаратов, — пугал меня Иван.
— Кстати, я вчера сдал в медпункте кровь и мочу на анализ, — вспомнил я.
— Ну всё, Серёга! Сейчас миграционная тётя позвонит в медпункт и даст им указание — признать тебя инфекционным больным, нуждающимся в срочной изоляции, — начал и Вова шутить.
— Давно ты ожидаешь документов на депортацию? — поинтересовался Иван.
— Более чем достаточно.
— Возможно, нас вместе отправят. Обычно, они формируют группы на один рейс, — оптимистично прогнозировал Иван.
— Серёга, лучше оставайся с нами. Попросимся в одно купе, будем чай и кофе пить, о жизни говорить! — ожил Вова.
Вернувшись в Сашино купе, мы застали его мирно читающим книгу.
Чаепитие сочеталось с обсуждением Володиной ситуации.
— Володя, если ты действительно желаешь отсрочить своё возвращение в Украину, тебе следует посоветоваться с адвокатом, как лучше это сделать, — рассуждал я вслух. — Возьми у Экспедика телефон и адрес русскоязычного адвоката и свяжись с ней.
Самый простой способ задержаться здесь — это не предоставлять им своих данных. И позвонить в наше консульство, сказать им, что ты желаешь задержаться здесь. Пусть они не спешат с изготовлением твоего проездного документа.
Более хлопотный и непредсказуемый путь — это попросить убежище. Рассмотрение дела может затянуться, а может и наоборот — подтолкнёт их поскорей избавиться от тебя. Спроси об этом адвоката.
Кстати, у тебя с Экспедиком немало общего. Он тоже не желает возвращаться домой и согласен жить и работать в этом отстойнике.
— Я так и буду действовать. Эти казармы — моё временное спасение от холодной, бездомной украинской зимы. Упаду здесь на дно. Попрошу работу. И свяжусь с агентством, пусть мою зарплату передадут мне сюда, — выработал план действий Владимир.
— Я здесь тоже задержусь. Вместе будем работать, — поддержал его Саша. — Как только
Пока ребята строили планы, я отлучился и заглянул в медпункт.
— Добрый день! Вы просили меня зайти к вам, — напомнил я доктору о себе.
— Да, присаживайся, — она достала мою историю болезни. — Анализы не показали особых отклонений от нормы. Лишь чуть гемоглобина маловато. Это значит, что, в общем, ты здоров. Что касается повышенного артериального давления… Причину установить очень сложно. Причин тому может быть много. Необходимо делать белее тщательное обследование, — неторопливо и безразлично объясняла тюремный доктор.
— Не могли бы вы дать мне снотворного, что бы я много и крепко спал, — предложил я. — Здесь есть один африканец, он просыпается только для приёма пищи и похода в туалет. У него наверняка нормальное давление. Я хотел бы как он.
— Но он спит, не принимая снотворного, — заметила доктор.
— Я так не могу. Во всяком случае, здесь.
— Попробуем принимать Atenelol. С утра. И будем контролировать ваше давление, — записывала она в мою историю план лечения. — Будешь приходить сюда утром для приёма таблетки.
— Каждое утро сюда, чтобы получить таблетку? — удивился я. — Дайте мне несколько, и я буду принимать по одной, или как пропишите, — предложил я.
— Так нельзя! — строго ответила доктор.
— Скажите мне, доктор, я похож на идиота, который может съесть все таблетки, чтобы усыпить себя?
— Ты вовсе не похож на такового. Но таких здесь достаточно. Попытки самоубийства — это наша большая головная боль. Поэтому и правила такие. Надеюсь, это нетрудно понять, — закрыла она мою историю и отложила на полку.
Из медпункта я зашёл к Игорю в его купе с портретом жены.
— Ходил на приём к миграционной службе? — встретил он меня вопросом.
— Да, — отмахнулся я.
— Иван узнал там, что они получили документы на меня и ещё на одного парня из Тернополя. Это значит, в ближайшие дни нас эвакуируют, сообщил Игорь.
— Значит, контора пишет! — обрадовался я.
— Серёга, давай сходим к попадье, попросишь её подогнать нам что-нибудь из тёплой одежды. А то мы загнёмся от холода, пока доберёмся из Киева до дома. У меня всё летнее, — обеспокоился Игорь.
— Давай сходим, — пожал я плечами. — Если ты знаешь, где её искать.
— Прихватим и моего попутчика.
— Кто таков?
— Та молодой паренёк. Он на кухне работает, — отмахнулся Игорь.
На пути к священнику, Игорь забежал в соседний барак и вернулся с парнем.
Женщину, обеспечивающую заключённым связь с Богом, мы нашли в её открытом для всех офисе. Её карточка на груди именовала её, как Nicky Startin.
Я замешкался, не зная, как обращаться к ней. Мать Никки?