Остров, одетый в джерси
Шрифт:
Отстреливаясь из воображаемого автомата, на полусогнутых, я добежал до поворота и выглянул в чистое пространство:
— Нет ли засады?
Тыча в разные стороны автоматом, я добрался до пустой вроде бы вольеры со стеклянными стенами.
Осторожно я заглянул за стекло. В вольере стояли суковатые ветви, а с потолка свисали березовые, словно бы, веники.
К стеклу, огромному, словно магазинная витрина, была прилеплена табличка: «Алаотранский лемур».
Лемуры и березовые веники в первый
— Веники! — соображала одна половина мозга.
— Лемуры! — кричала другая.
Эти две вещи разрывали ум и тормозили общую работу тела.
Спасти мозг можно было только, переключив его внимание на более привычный предмет.
Я оглянулся, пытаясь направить соображение по проторенной колее, и увидел красную стрелу. Можно было подумать, что индеец выпустил ее из-за кустов жасмина, и теперь она летит над газоном, чтобы ранить неосторожного посетителя в самое сердце. На самом деле она была нарисована на табличке. Над нею имелась надпись: «Выход».
— Какой-такой выход? Я же только зашел!
И я зашагал в сторону противоположную той, куда указывала стрела. В моем движении, конечно, чувствовалась уверенность и независимость от всяких табличек и указателей.
Мозг мой, вошедший в колею, работал четко как часы «Полет».
Выход, который, как я узнал позже, был и входом в зоопарк, остался за моей спиной.
Лавируя между кустами жасмина, я принялся поворачивать налево и направо. Почему-то кусты пахли мужским одеколоном «Шипр».
Я миновал две клетки, каждая из которых напоминала очертаниями знаменитый замок Тауэр. Под самым потолком в них орали и хлопали крыльями попугаи, большеголовые, как разводные ключи. Вечерний воздух сделал их желтое и зеленое оперенье серым. Можно было подумать, что в клетках сидят вороны, но кричат отчего-то попугаями.
Это были амазоны с острова Сент-Винсент, которых в мире осталось, кажется, не больше сотни.
— Вам бы поберечь себя, — сказал я попугаям. — А вы орете.
Попугаи тут же замолкли, видимо, решили поберечься.
В этот момент я вышел из лабиринта кустов и увидел клетку, в которой сидел человек. Но это только так говорится, что человек сидел, на самом-то деле он стоял. Однако стоять ему было неудобно, потому что потолок клетки опускался ниже роста человека. А расстояние между стенками было уже его плеч. Он напоминал артиста, который демонстрирует цирковой номер «человек в кубе».
Чтобы не развалить клетку на части, человеку приходилось подгибать ноги, горбиться и прижимать плечи к телу словно крылья. Двигаться в клетке незнакомцу было чудовищно неудобно. А двигаться надо было, потому что он чистил клетку граблями. Под ногами незнакомца с воплями бегали два фазана и пытались не попасть под горячие грабли. Иногда голова или плечо человека упиралось в клетку изнутри, и тогда снаружи на
Собрав мусор в кучу, человек ссыпал его в сито и стал внимательно просеивать. Песок сыпался вниз, а обертки и веточки оставались в сите. Человек напоминал золотоискателя, который моет песок на берегу американской реки, выискивая самородки.
Но какие же тут самородки? Только оберточки да веточки.
«Человек в кубе» поднял голову и посмотрел на меня. Его лоб надавил на потолок и тот поднялся железным пузырем.
Гигант оказался бородат и усат.
Глаза его были таким голубыми, что еще немного и их можно было бы назвать белыми.
На носу его покачивались очки, напоминающие гимнаста на перекладине.
В почти белых глазах человека читался примерно такой вопрос:
«Кто это пришел?»
На вопрос этот нужно было ответить.
— Станислав Востоков. Приехал учиться.
— Студент? — догадался гигант.
— Студент.
То, что я оказался студентом, человека сильно обрадовало.
— А ведь и я студентом был!
— Да что вы?
— Ага. В Летней школе учился. Но началось все не с нее.
— С чего же?
— Не хочешь помочь мне убрать клетку? — вдруг предложил гигант. — Ты ведь уходу за животными приехал учиться? Тут и поговорим!
— А чего, неужели мы клетку убрать не сумеем?
И я стал обходить клетки, которые стояли длинным рядом, напоминавшим рыночный. Только вместо продавцов за прилавками булькали фазаны — белые, красные, а также бело-красные.
Среди кустов я обнаружил проход и вошел в него, потряся плечами жасминовые ветви.
Человек ждал меня возле двери, ведущей в клетку к белым фазанам. Расправивший плечи и выпрямившийся он был подобен памятнику Петру Великому на Москве-реке. Не хватало ему под ноги только корабля со зданиями Санкт-Петербурга.
Да и зачем они бы здесь?..
— Можешь грабить? — спросил вдруг незнакомец.
— В смысле похищать?
— В смысле клетку убирать граблями.
— Тогда, конечно, могу. Чего ж тут не мочь?
— Ага. А меня зовут Крис, — сказал кстати гигант. — По фамилии Хейнс.
— Очень приятно, — ответил я. — Где будем грабить?
Незнакомец задумался. В его очках блеснуло сразу два заходящих солнца. Зрачки его сделались как у собаки из сказки «Огниво».
— Эту клетку я ограбил. Значит, следующую.
Мы зашли в следующую клетку.
Здесь тоже бегали фазаны. Но красного было в них больше, чем в предыдущих. Только зеркала на крыльях были белыми. Хотя в свете заката их вполне можно было принять за розовые.
Крис и один-то едва помещался в клетке. Вместе мы заполнили ее до невозможности. Фазаны, припертые к стенкам, вопили дурным голосом. Можно было подумать, что их режут ножом.
— Сначала соберешь мусор граблями, потом просеешь сквозь сито. Только старайся, чтоб следы от грабель ложились красиво.