Остров преступников

Ненацкий Збигнев

– Я имел в виду только мою машину. Умный человек может оценить ее, проехав на ней хотя бы два километра.

– Иначе говоря , я дура?

Между нами разгорелся спор и я уже не мог следить за господином с бородкой. Я только убедился, что его внешность только издалека казалась изысканной. При ближайшем рассмотрении я заметил пятна на его костюме, рубашка была не слишком свежая, галстук свидетельствовал о плохом вкусе. Чуб у него совсем жидкий, черная подрезанная неровно бородка неприятно

подчеркивала анемическую бледность лица.

Оркестр замолчал. Мы с Ганкой вернулись к своему столику. Кельнер принес Бородачу черного кофе, пирожных и мороженого.

– Они собрались здесь долго развлекаться, - сказала Ганка.

Наконец нам подали ужин. С тех пор, как я уехал из дома, я не имел во рту, честно говоря, ничего прилично сваренного, поэтому ужин полностью захватил меня. Только когда из тарелки исчез последний кусок мяса и остатки гарнира, я обратился к Ганке:

– Очень хорошо, что бородач знаком с девушкой, которую я подвозил на машине. От нее я смогу узнать что-нибудь о нем.

Ганка насмешливо улыбнулась:

– Скажите уже сразу, что хотите пофлиртовать с этой соплячкою. Может, я вам мешаю и уйду?

Я не успел ничего ответить, потому что рыжая девушка как раз подошла к нашему столику.

– Добрый день, господин. Тетя послала меня поблагодарить вас за то, что подвезли меня до Цехоцинка. А это ваша жена?
– Бесцеремонно спросила она, глядя на мою спутницу.

– Нет. Это дама, которую я подвез на своей машине сюда.

– А- а, тоже девушка с автостопом, - улыбнулась Тереза.

– Нет, - язвительно ответила Ганка.

– Вам везет подвозить красивых девушек, - засмеялась Тереза.
– Но вы этого заслуживаете. У вас лучший в мире автомобиль. Диво дивное, а не автомобиль .

– А эта дама, - показал я на Ганку, - смеется над ним. Рыжая девушка презрительно поморщилась.

– Она не разбирается в машинах. Видимо, вы из провинции?
– Обратилась она к Ганке.

– Конечно. И что?
– Остро ответила та.

Тетя от своего столика кивнула Терезе, чтобы та возвращалась на место. Поэтому я торопливо спросил:

– Что это за мужчина с бородкой сидит с вами? Жених? Дядя?

– У него отличная машина , - сказала рыжая девушка , как будто это объясняло их знакомство.
– Когда я увидела ее в паркинге, то не могла удержаться, чтобы не покататься на ней. Так я познакомилась с ее владельцем.

– Кто же он? Чужестранец?

– Нет. Поляк, но машину купил у иностранца. Сам кажется работает дипломатом. В Цехоцинк приехал отдыхать. Его имя Гертель, живет в пансионате Орбис. А как обстоят дела у вас? Где вы остановились?
– Застала меня вопросом Тереза.

– Я поставил свою палатку над Вислой, у городка Антонинов.

Тетя нервничала

и уже с большим пылом показывала девушке жестами, чтобы та возвращалась на место. Бородач вероятно обиделся, потому что позвал официанта и попросил у него счет. Тереза кивнула нам головой, - это значило, что она прощается и снова села около Гертеля.

Между тем официант принес нам две порции торта и мы взялись их уминать.

– Мне кажется, что этот тип хочет исчезнуть, - заметила Ганка.

Заиграл оркестр, но бородач не собирался танцевать. Он поцеловал тете руку, кивнул девушке и встал.

– Прошу счет, - сказал я.

Кельнер подсчитывал очень долго. Господин с бородкой уже успел выйти из ресторана и к счастью, отошел недалеко. Он отправился к своей машине и еще некоторое время разговаривал с часовым. Когда он сел в черный лимузин, мы с Ганкой уже сидели в « саме».

– Не собираетесь ли вы следить за ним?
– Насмешливо спросила Ганка.
– Его машина может мчаться со скоростью по крайней мере сто пятьдесят километров в час, а ваша сдохнет на шестидесяти. Единственная надежда, что он поедет в пансионат.

Но эта надежда не оправдалась. Господин Гертель двинулся по шоссе в Торунь, потом свернул на дорогу к Антонинову. Уже смеркалось. У черного лимузина были замечательные фары и Гертель мог развить большую скорость и к тому же шоссе было почти пусто.

И действительно, черный лимузин мчался все быстрее, но расстояние между его красными огоньками и моим « самом » не уменьшалось ни на метр. Ганка с огромным удивлением следила за стрелкой спидометра и с восхищением смотрела то на меня, то на машину.

– Сто двадцать ... сто тридцать ...
– бормотала она, а Маленький чертенок у руля поддакивали ей, кивая головкой и напоминая мне об осторожности.

На подъезде к городку Гертель уменьшил скорость, а я сразу переключил дальний свет на ближний, потому что не хотел, чтобы он увидел как кто-то гонится за ним от Цехоцинка.

Антонинов мы прошли.

– Я думала, что он направляется в наш лес, - сказала Ганка.

За городом черный лимузин поехал быстрее. Я дал ему уйти далеко и только тогда начал его догонять.

– Сто тридцать ... сто сорок ...
– шептала Ганка.

Я убавил газ и выключил фары, оставив только подфарники. Я хотел, чтобы Гертель убедился, что машина, которая ехала за ним, не выдержала такого темпа и плетется далеко позади. Но вдруг Гертелева машина свернула на проселок.

– Я знаю, - прошептала Ганка, - этой дорогой можно доехать до леса ,но только с другой стороны.

Мы прошли небольшое село, дальше шли здания сахарного завода, а за ними начинался лес - высокий густой, раскидистый.