Остров преступников
Шрифт:
– Здравствуйте!
– Любезно улыбнулся он.
– Добрый день, - пробормотал я.
Он сел сбоку от меня на траве, вынул сигареты.
– Извините, что морочил вам голову, - начал он, - но я все меньше понимаю, что здесь происходит. Поэтому и пришел попросить вас кое-что мне объяснить. Госпожа Заличка рассказала, что вы освободили из подземного бункера какого-то рыбака по имени Скалбан, а сегодня утром, когда вы еще спали, в лагерь приехала милиция и забрала голову, сделанную господином Опалком. Мне удалось узнать, что господин Опалка воспроизвел лицо человека, который
– Да, это темная история.
– По вашему мнению, у нас не будет неприятностей по этому поводу? Может, лучше собрать палатки и отправиться в другое, спокойное место? Я приехал отдыхать и темные истории меня отнюдь не развлекают. Но я боюсь, что мой переезд воспримут как побег и я навлеку на себя беду. Однако другого я боюсь больше. Госпожа Заличка уверена, что я - детектив, приехавший сюда по уголовному делу.
Много раз я пытался объяснить ей, что я никакой не детектив и чем чаще это говорил, тем больше она убеждалась в своей выдумке. Я работаю в Варшаве на почте, пожалуйста, вот мое удостоверение. Мне бы не хотелось, чтобы милиция думала, что я выдаю себя за кого-то другого. Не хочу иметь никакой неприятностей. Сможете ли вы объяснить госпоже Заличке ее ошибку?
– Попробую, - неуверенно сказал я.
– А кто такой Скалбан? Зачем его заключили в подземелье?
– Спросил пан Кароль, выражение его лица было очень несчастным.
– Не понимаю, что здесь происходит. Как нарочно попал в эту передрягу и теперь имею большие хлопоты. Что делать? Я приехал сюда отдыхать и рыбачить, хотя рыба и не ловится, имею достаточно неприятностей за свой отпуск, а тут еще это преступление ...
– Ну, это нас не касается. Того человека убили осенью, когда мы были далеко отсюда.
– Да, да, это нас не касается, - обрадовался пан Кароль. Он встал и увидел Ганку, что шла к моей палатке.
– Не буду вам мешать. Простите и спасибо на добром слове, - сказал пан Кароль и поклонился мне.
– Скалбан нашелся - Сообщила Ганка.
– Я видела сегодня как он плыл на лодке по реке.
– Знаю. Это я его нашел, - сказал я победно.
И рассказал ей как мы укрылись в малиннике, как приехал господин Гертель, как нас предала Тереза, как мы нашли лаз в подземелье, а в нем связанного Скалбана, который не смог убедительно объяснить, что с ним произошло.
– Скалбан соврал, - кивнула Ганка.
– Трудно предположить, чтобы Гертель, человек здесь совсем чужой так хорошо ориентировался среди древних бункеров. Лучше всех в бункерах ориентируется сам Скалбан. Я уверена, что это он привел Гертеля в подземелье, но там произошло то, чего Скалбан не предусмотрел. Гертель связал его и бросил.
– Почему? Зачем он это сделал?
– О, если бы мы могли ответить на этот вопрос, тогда выяснили бы и то, где именно спрятана коллекция помещика Дунина.
– Вы думаете, что заключение Скалбана имеет какую-то связь с теми коллекциями?
– Не знаю.
– А я думаю, что это связано только с убийством.
– Что такое? О чем вы говорите?
– Воскликнула Ганка. Потрясенная моими словами, она сорвалась с места.
– Я говорю об убийстве Никодема Плюта из Барабашевой банды. Он был приговорен к смертной казни, но Государственный Совет его помиловал. Осенью прошлого года Плют вышел из тюрьмы, но был здесь кем-то убит.
Ганка закрыла лицо руками.
– Боже милостивый, - тихо сказала она.
– Так об этом уже известно! ..
– Конечно. Только меня интересует, откуда и вы это знаете.
Она опустила руки и смущенно посмотрела на меня.
– Я ничего не знаю. Я ничего не говорила. Вам показалось.
– Дорогая госпожа, я был бы слепой и глухой, если бы не сделал вывод из вашего поведения: вы что-то знаете и это вас смущает.
– Неправда, - решительно сказала она. Я пожал плечами.
– Я не собираюсь извлекать из вас признание. Однако мне кажется, что для вас самой, для вашего спокойствия было бы лучше, чтобы вы рассказали все, что знаете.
Едва я закончил говорить как к нам донесся шум моторной лодки. Через мгновение из-за излучины реки выскочил серый милицейский катер. Он плыл, задрав нос, а сзади тянулась белая пенистая полоса.
– Я очень сожалею, - сказал я Ганке, - что вас не было с нами, когда мы нашли связанного Скалбана. В последнее время у меня сложилось впечатление, что вы потеряли интерес ко всем удивительным событиям, которые здесь произошли.
– Именно так. Мое любопытство к происходящему могло вызвать подозрение. И даже такое подозрение, что минуту назад вы уверяли меня, будто я знаю больше, чем говорю и поэтому я неспокойна.
– Что это было за письмо, которое получил ваш отец?
– Вдруг спросил я.
– Какое письмо?
– То, о котором вы мне говорили на острове, когда вдруг потребовали, чтобы я ушел оттуда. За кого вы тогда меня приняли?
Серый катер развернулся посреди реки и помчался к берегу в лагерь антропологов. Когда лодка подошла ближе, я узнал в нем людей. У руля сидел милиционер, а посередине - гражданский с длинным крючковатым носом.
– Кажется, они плывут к нам, - отметила Ганка.
– Да. Это, видимо, кто-то из Главного управления народной милиции. Приехали по делу убийства Никодема Плюта.
– Брр, - вздрогнула девушка.
– Теперь начнут расспрашивать и так далее. Не хочу принимать в этом участия.
Ганка встала, подала мне руку и ушла. Она не ошиблась. Едва гражданский выскочил на берег, сразу потребовал господина Опалка и меня.
Скульптор - антрополог на этот раз уже не мог молчать - он долго рассказывал офицеру милиции об искусстве воспроизводить лицо человека по его черепу. Затем офицер подошел ко мне и попросил отвести его в гарцерский лагерь. Вместе с Теллем и его отрядом мы отправились к старому бункеру, где ребята нашли человеческий скелет. Кости Никодема Плюта лежали еще там. Следователь сказал, что их немедленно перевезут в институт судебной медицины, куда уже отвезли воссозданную голову.