Остров Русь (сборник)
Шрифт:
— Изображение барахлит, — призналась Марья и постучала по зеркальцу кулаком. На мгновение мелькнули вода, песчаный берег и чье-то злое лицо. И все. Зеркальце покрылось мелкими квадратиками, сеткой окаянной, и больше ничего не показывало.
— Силен Кащей, — вздохнула Марья. — Чары наложил. Не получится у нас дорогу к нему увидеть.
И тут дураку пришла в голову гениальная мысль:
— Марья! А может зеркало показать кавказца Кубатая? Говорят, что он все на свете знает, даже к Кащею дорогу!
Марья хмыкнула и сказала:
СветЗеркальце загудело, на мгновение показало князя Владимира («Это оно так, подстраховывается», — пояснила Марья) и неожиданно выдало изображение большой, знакомой Ивану избы.
— Изба-читальня боянская! — ахнул дурак.
А зеркальце уже демонстрировало им дюжего усатого молодца с зелеными волосами. Молодец крутил ус и объяснял боянам разницу между ямбом и хореем.
— Так вот ты какой, Кубатай-кавказец! — ахнул дурак. — Спасибо, Марьюшка. Этого бояна я в два счета к нам завлеку, а уж тут выпытаем все помаленьку.
И дурак бросился взнуздывать Гнедка.
Повезло Ивану-дураку, ох как повезло! Бояны-то народ дружный, своих в беде не бросают. И если б стал он похищать Кубатая прямо из боянской избы, завязалась бы сеча жестокая. Пришлось бы дураку или отступать несолоно хлебавши, или всю культуру русскую под корень истреблять.
К счастью, Кубатай от общества немерено пьющих боянов опьянел капитально. Вышел он на крыльцо, отдал должное природе-матушке, решил в уме пару дифференциальных уравнений, сочинил сонет о красоте русской ночи и стал уж было в себя приходить… Как вдруг откуда ни возьмись появился Иван-дурак!
— Здравствуй, Кубатай! — отвесил он поклон. — Исполать тебе, мудрый!
— Здравствуй и ты, дурак, коли не шутишь, — сказал Кубатай, мечтательно глядя в небо. — А откуда ты меня знаешь?
— Кто ж тебя не знает? — притворно удивился Иван. — Слух о тебе прошел по всей Руси великой.
Кубатай ласково кивнул Ивану и ткнул пальцем в небо:
— Видишь ту звездочку ясную, Иван?
— Вижу. То…
— Венера! — мрачно сказал Кубатай. — То Венера подлая!
— Да какая ж Венера, — удивился дурак. — Это Полярная звезда. Венеру, поди, только по утрам и вечерам видно!
— Да? — удивился Кубатай. — А как похожа… Стой! А ты… не сфинкс?
— Кто-кто?
— Не сфинкс ли ты, часом, замаскированный, а, Иван? Покайся, я все прощу!
— Дурак я, — с грустью признался Иван. — Но не сфинкс.
Кубатай расслабился и улыбнулся:
— Знаю. Это так… на всякий случай. Работа такая. Иван, ты меня уважаешь?
— А как же!
— Хорошо… — Кубатай погрузился в молчание. Из избы доносились голоса боянов, разучивающих новую былину.
— Кубатай,
— Зачем? Мне и тут хорошо!
— Я тебе вопросы буду задавать, а ты — отвечать мудрено!
Кубатай заколебался:
— Нет, тут веселее…
Иван, которому страсть как не хотелось прибегать к крайним мерам, достал из кармана пригоршню семечек. Глаза у Кубатая вспыхнули ярче, чем Полярная звезда на пару с Венерой.
— Иван… Дай щелкнуть разок…
— На, — согласился добрый Иван. И тут ему пришла в голову поистине гениальная идея. Уже вторая за день!
— У меня дома мешок таких, — небрежно сказал он. — Два мешка. Три.
Кубатай похлопал его по плечу:
— Хороший Иван… Хороший русский Иван… Семечка…
— Поехали, я тебе полмешка отсыплю! — пообещал дурак.
— Летс гоу! — непонятно воскликнул Кубатай. Через минуту они уже сидели на Ивановом Гнедке, который мерно трусил к Марьюшкиному дому. Вдали противными голосами кричали дикие попугаи. Дорогу перебежал черный бабуин, и Иван сплюнул через левое плечо — от дурного глаза. Сплюнул не совсем удачно, но Кубатай не обиделся, потому что дремал. Проснулся он лишь у самого дома и сонно спросил:
— Иван, Иван… А ты не Стас?
— Нет, — дурея больше обычного, ответил Иван.
— И даже не его старший брат Костя?
— Не знаю таких, — осторожно промолвил Иван. Кубатай вздохнул.
— Эх, был у меня такой друг… Маленький, но настоящий. Всерьез меня принимал.
Сообразив, что в душе Кубатая задеты какие-то сентиментальные струны, Иван молчал.
— Эх, — вздыхал Кубатай. — И как же я их не укараулил? Такая общность душ, как у нас со Стасом, раз в пятьсот лет бывает! Мы бы с ним охотились вместе, на пры… на сапогах-скороходах прыгали, диверсии учиняли…
— А где твой друг-то? — поинтересовался Иван. — Басурманы в полон увели? Враз отобьем!
Но Кубатай только вздыхал и повторял вполголоса:
— Всерьез… всерьез… Как взрослый к взрослому относился…
Так, с полупротрезвевшим Кубатаем за спиной, Иван и въехал на просторный Марьюшкин двор. Из хором доносился дружный храп тридцати трех богатырей.
— Где семечки? — начиная что-то подозревать, спросил Кубатай.
— В подполе, — схитрил Иван. — Пойдем.
И они пошли.
Очутившись в каменном подполе, уставленном бочками с медовухой и мешками с кокосами, Кубатай вмиг протрезвел полностью.
— Где семечки? — тревожно озираясь, спросил он.
— Обманул я тебя, — признался Иван. — На всякого мудреца довольно простоты.
И он на всякий случай достал булаву. Кубатай вздохнул и сел на мешок.
— Чего тебе надобно-то? Выкупа богатого?
— Нет, — замотал головой Иван. — Выкуп — тьфу! Укажи дорогу к Кащею.
— Зачем?
— То — мое дело, — посуровел Иван. — Ты мудрец известный, все тебе ведомо. Говори!