Остров с зеленой травой
Шрифт:
Сол ничего не ответил. Он прекрасно знал, что Лоа хотела остаться вместе с ним на Верум и больше никогда не летать.
– Неужели тебе не надоело пить этот похожий на лекарство тонизирующий напиток? Сколько можно поглощать эти архиполезные питательные смеси? Ты съел всего этого тонны.
– Поверь мне, Лоа, дорогая, я думаю над этим.
– Знаешь, как тебя в ЦОПе зовут за глаза?
– спросила Лоа.
– Интересно, как?
– без интереса спросил он.
– Одинокий странник.
– Неплохо, - улыбнулся Сол.
– Я
– Тебя все время посылают в одиночные экспедиции. Почему? Ужиться ни с кем не можешь?
– Я сам так захотел. Ты, вероятно, слышала о моих родителях. Было несколько версий. Одна из них - ошибка моего отца. Он был командиром.
– Извини, Сол. Я знаю.
– После этого я решил, что никогда не буду отвечать за чужие жизни - только за свою.
Солу не хотелось продолжать эту тему, и он постарался улыбнуться:
– Но теперь, несмотря на мое прозвище, я уже не одинок, потому что у меня есть моя любимая Лоа.
– А у меня есть ты... Послушай, странник. А почему в экспедиции не посылают оперативников? Я бы тебя защищала.
– Ты моя замечательная серебристая защитница.
Сол смотрел на Лоа и не мог насмотреться. Кожа Лоа на самом деле была бледно-серебристого цвета, присущего уроженцам холодных районов Верум. Трудно было поверить, что эта хрупкая красавица с миндалевидными зелеными глазами и пепельным ежиком на голове могла мгновенно оценить ситуацию и действовать быстро, точно и жестко.
– Конечно, нам с вами нельзя, вы же интеллектуалы, - Лоа сделала вид, что обиделась.
– А кто такой оперативник? Знаешь, как про нас зло шутят? Оперативник - это аэронавт, который способен правильно нажать на кнопку "Пуск".
Сол вспомнил рекомендации по поводу точки ввода информации.
– Интеллектуалы у нас - это гуманитарии, а мы так... исполнители их кабинетных фантазий.
– А что тебе предстоит сделать? Опять какое-нибудь насилие во благо не ведомой никому планеты?
– Я сделаю все возможное, чтобы никто не пострадал.
Эта тема никогда не оставляла Сола равнодушным. В таких случаях он невольно, не отдавая себе в этом отчета, начинал защищаться, даже если в словах собеседника не было ни капли упрека.
– Извини, Лоа, но ты сама завела этот разговор. Ты что, никогда не применяла оружие? Не хочешь же ты сказать, что от твоих пушек никогда не гибли инопланетяне?
– Мы спасали наши экспедиции.
– По-твоему, наши экспедиции сами инопланетяне в гости приглашают? А мне всегда казалось, что мы прилетаем к ним по собственному желанию, - с горькой иронией сказал Сол.
– Так что ваши действия - это лишь следствие выполнения наших планов.
– Прошу тебя, Сол, не ерничай, эта непростая тема. Я тебя ни в коем случае не упрекаю и уж тем более ни в чем не виню. Просто ты потом переживаешь, а я волнуюсь за тебя. Вернешься из экспедиции, и будут тебя выводить из депрессии, пичкать философией необходимости.
– Примерно так и будет, ты же все знаешь. Давай я тебе лучше что-нибудь интересное о Земле расскажу.
– Расскажи, с удовольствием послушаю.
Сол задержался с ответом, собираясь с мыслями.
– Для Земли утверждены три программы: "Глобальное оружие", "Локальные конфликты" и "Свободное развитие". Изучив земную цивилизацию, гуманитарии решили, что свободное развитие будет сокращать почву для возникновения первых двух проблем. Так что я начну с умеренного принуждения.
– С чего именно?
– С пустяка. Они здесь, на Земле, перемещаются по дорогам на автомобилях. Я не помню, говорил тебе или нет, но мне предстоит работать в стране, которая называется Россия. На дорогах этой страны ежегодно гибнут десятки тысяч землян! Можешь себе это представить?
– Ты шутишь?
– В том-то и дело, что не шучу. У меня нет оснований не верить тому, что удалось выяснить гуманитариям. Они не в состоянии организовать безопасное движение. У них есть правила поведения на дорогах, но они их не соблюдают. В общем, я наведу у них на дорогах порядок.
– Сол, ты никогда не задумывался, правы мы или нет, вмешиваясь в чужую жизнь?
– Во время экспедиций я часто думаю об этом.
Они замолчали.
Затронутая тема время от времени обсуждалась в среде аэронавтов. Уклониться от нее было невозможно. Кто дал им право на экспансию собственного мировоззрения во все пределы Пространства? Достаточно ли того, что они руководствовались исключительно благими намерениями? И могут ли благие намерения оправдать силовые методы?
– Когда мы спасаем планеты от саморазрушения, от кровопролитных столкновений - это одно, - в раздумье сказал Сол.
– А если мы им всего лишь подсказываем линию поведения, как в моем случае, например? И где гарантия, что они последуют нашему совету?
Лоа смотрела на Сола с нежностью и тревогой.
– Теперь я знаю, почему у тебя бывают такие грустные глаза. Я помню твои глаза, когда ты сидел на берегу пруда и кормил с рук рыжих птиц. Мне тогда показалось, что ты был где-то очень далеко. Наверное, на одной из своих планет. Ты и сейчас думаешь о какой-нибудь планете?
– Нет, Лоа, сейчас я думаю о нас с тобой.
Лоа вдруг приложила палец к губам и прислушалась.
– Сол, я отключаюсь. Не хочу неприятностей.
– Подожди, как отключаешься? Мы совсем не поговорили.
– Сол, мы рабочий канал занимаем. Нас с тобой точно дисквалифицируют. Что тогда будем делать?
– Будем путешествовать и никогда не разлучаться. Выберем себе домик у теплых озер и заживем. Детей у нас будет пятеро. Как ты на это смотришь?
– С восхищением. Отключаюсь. Извини, милый, - заторопилась она, посматривая себе за спину.