Остров счастья

1

Лариса и Олег Зарицкие

ОСТРОВ СЧАСТЬЯ

С самого рождения ему страшно не везло.

Во всём, всегда и везде!

Не везло так, что в 26 лет он победил в конкурсе самых невезучих людей

и

чтобы изменить свою судьбу и стать счастливым.

Но для этого нужно пройти очень серьёзное испытание…

Глава 1

Африка. Ужасающий зной.

Удивительно яркое солнце слепит глаза.

Воздух наполнен затхлыми, прелыми испарениями растений, после

длинного сезона дождей. В тропических джунглях не бывает ветра. Влажный

воздух стоит неподвижно и обволакивает верхушки деревьев густым белым

туманом, даже солнечным днём.

Где-то громко кричат стаи обезьян и их передразнивают попугаи.

Высоко в небе кружит орёл.

Я стою голый, в центре песчаной поляны, посреди тропического леса.

Из одежды на мне только котека. Она торчит между ног и, загнутый конец

которой, торчит вверх, очевидно указывает, куда сейчас попадёт моя душа.

Лицо раскрашено белой краской в виде черепа, а всё тело обмазано жидкой

глиной, которая высохла и превратилась в корку, не пропускающую жала

полчищ москитов. В руках чаша с ядом «комбе». Стрела, наконечник которой,

просто помазан этим ядом, мгновенно убивает взрослого крокодила, а мне

нужно выпить целый глоток.

Рядом со мной, у жертвенного костра корчится в диком танце шаман,

громко бьёт в бубен и заунывно воет свою песню, выкрикивая гортанные звуки.

Дым от костра настолько зловонный, что у меня рвотные позывы. Вокруг стоят

мужчины из племени комбаи, с такими же как у меня, раскрашенными белой

краской лицами, похожими на черепа, и громко кричат, синхронно размахивая

руками.

– Дада бласса, дада бласса, дада бласса.

2

Длинные котеки на их гениталиях раскачиваются в разные стороны.

От пения шамана и однообразного крика комбаев мой мозг входит в

резонанс и начинает повторять:

– Дада бласса, дада бласса, дада бласса.

Вдруг мне на голову шлёпается, что-то тёплое и вязкое. Оно медленно

стекает по лбу, заливает глаза и

Я понимаю, что это дерьмо орла, который кружит надо мной. И попал он

именно на меня, а не на шамана или комбаев, просто потому, что даже они

счастливее меня. Но обиды и отвращения нет, потому, что это последняя капля

неудачи, выпавшая на мою голову.

Я подношу чашу ко рту и делаю один большой глоток…

Чтобы стать счастливым или умереть, потому, что жить так, как жил,

больше не могу.

У этой вязкой, бело-мутной жидкости нет вкуса и запаха. Она заполняет моё

горло. Я не могу сделать вдох.

Или не хочу?

Перед глазами медленно плывут бело чёрные лица комбаев с красными

глазами. Их зрачки становятся огромными и превращаются в изумрудную даль

океана, которая переходит в абсолютную темноту.

– Это всё? Меня больше нет?

Но кто же тогда задаёт эти вопросы…

Двадцать шесть лет назад.

Меня зовут Антон.

Вернее меня ещё нет, потому, что я не родился, но родители меня очень ждут и

хотят назвать Антоном. Сейчас я в животике у мамы и нас везут в роддом, как

сказал папа. Мне темно и очень тесно, поэтому я хочу скорее выйти наружу.

– А-а-а. О-о как больно! – кричит моя мама, держась за свой живот, потому,

что я настойчиво пытаюсь найти выход из своего положения и очень хочу

скорее увидеть своих маму и папу.

Я не видел их целых девять месяцев! Интересно, какие они у меня?

– Спокойно женщина. Уже подъезжаем. Потерпите, - успокаивает её голос

какой-то тёти.

Я чувствую, как папа держит маму за руку и нежно гладит её.

– Потерпи, родная. Ещё немного, - говорит он. Ему жалко маму, но он

понимает, что очень скоро она родит меня и мы будем вместе.

– Ну, вот и приехали, - сказал тётин голос.

Нас с мамой увезли, а папа остался там.

3

Я слышу голоса:

– Зелёные воды!

– У плода гипоксия. Нужно делать кесарево!

– Срочно готовьте наркоз!

Мама перестала стонать.

– Мальчик. Состояние плода удовлетворительное.

– У мамочки сердцебиение и давление в норме.

Наконец я увидел яркий свет и чьё-то огромное лицо перед собой.

Это была какая-то тётя. Она держала меня на руках и улыбалась.

– Какой красавчик, - сказала она.