Остров Ша
Шрифт:
– И все управления в Росте?
– Какие-то в Росте… какие-то в Североморске, что-то в Полярном.
«Махов» отличался от ракетного крейсера , как разнятся актёр, прыгающий в роли зайца, на подмостках театра города К., что за Уральским хребтом, с великим и «народным» артистом, расхаживающим в царских одеждах по сцене столичного театра.
Но как, и жизнь «зайца», и жизнь «царя» расписаны в учении Станиславского, так и флотский уклад закреплён в корабельном уставе. И эта синяя книга, не делает различий между экипажами «Махова» и ракетного
– Ну, какая может быть на «Махове», к примеру, боевая часть номер два?! В смысле, ракетно-артиллерийская.
То такому субъекту следует напомнить о пушечке на баке «Махова», или, если угодно, пулемёте. И пусть, артиллерийская мощь «Махова», и уступает ударному потенциалу крейсера, но толщина всех этих журналов учёта, планов боевой и политической подготовок его «боевой части два», ничуть не жиже фолиантов БЧ-2 ракетоносца.
И когда бы, Эф не имел скверной манеры впадать в ступор, при малейшей царапине на своей судьбе, то мог бы отыскать сходство между кругом обязанностей помощника командира мпк «Махов» и бескрайними заботами сельского фельдшера, представляющего в одном лице, терапевта, окулиста, хирурга и завхоза. Тем более, что служба «М» (медицинская), входила в этот круг.
Но пять лет, проведённые в военно-морском училище, дают человеку проверенный способ борьбы с паникой в собственной душе: глаза боятся, а руки делают. И Эф сгрёб документацию боевых частей и служб корабля: штурманской, артиллерийской, минно-торпедной, связи, радиотехнической, химической, медицинской и снабжения.
Авиационной боевой части, по счастью, на «Махове» не было, а электромеханической руководил Михаил Сергеевич.
Если обратиться к медицине, как к кладезю аллегорий, то относительно всех этих амбарных книг можно сказать следующее.
Документация на «Махове», находилась даже не в зачаточном, а скорее в послеоперационном состоянии, когда подпольный аборт уже произведён, и затрачены определённые усилия, чтобы это событие не стало достоянием родственников и коллег по офису.
– Валерий Яковлевич, мне кажется, что из этой писанины невозможно, что-нибудь понять.
В ответ, боцман согласно дёрнул нервным тиком, и обозначил причину скоропостижной смерти корабельной канцелярии:
– Так, тут же командиром был Керекеша …
В данном случае «эбёнс» выступал у боцмана весьма восклицательным знаком.
Капитан третьего ранга Керекеша расшиб свою судьбу о гранёный стакан. И когда оказался на «Махове», до него дошло, что это последний выступ в скале за который можно ухватиться, чтобы не оказаться в пропасти, где уже валялись искорёженные запоями, а когда-то блестящие, карьеры многих талантливых людей.
И в первый день своего командирства, капитан третьего ранга Керекеша был настроен решительно, о чём и сообщил экипажу:
– Я вас, б..дей, доведу до автоматизма. Корабль
По канонам военного ораторского искусства, после такой пламенной речи, требовалась жирная точка.
Выручил какой-то небрежно заполненный формуляр, который был тут же яростно разодран капитаном третьего ранга, словно являлся последним препятствием, на пути «Махова» во флагманы Северного флота.
Дав понять, что ждёт сомневающихся, командир приказал собрать корабельную документацию. Керекеша не был расположен к долгим ожиданиям, поэтому папками, служебными журналами и формулярами успели набить только два картофельных мешка.
– Сжечь это говно.
Дабы заодно не спалить дивизион малых противолодочных кораблей, костёр развели возле подсобного хозяйства, чем вызвали учащённое сердцебиение у местных худосочных свиней, решивших, что их хотят пригласить на пикник.
Наши реформы всегда задумываются из нескольких этапов, но часто заканчиваются на первом, и Керекеша не стал нарушать национальную традицию.
На второй день его командирства, был получен спирт или, как говорят моряки, «шило».
Нормы снабжения спиртом в военно-морском флоте не секретны, но загадочны. Керекеша тоже удивился размеру железной канистры. Он задумчиво взял её в руки и ушёл в свой последний, во всяком случае в ВМФ, запой.
– Керекеша сказал, что всю документацию заведёт новую. Образцовую. – поведал Яковлевич, и лейтенанту показалось, что боцман даже позабыл вставить свой привычный «эбёнс».
Пересчёт корабельного хозяйства, Эф начал со службы «Х». Исходя из тех данных учёта, или как выражался Костя «наскальных надписей», что удалось обнаружить, могло показаться, что дела в химической службе обстояли не так уж и плохо. Во всяком случае, мешков с химкомплектами было, даже больше, не 19, а 20.
«Химкомплект» это резиновые штаны и куртка, позволяющие продолжать наслаждаться жизнью, после применения противником оружия массового поражения.
Но радость оказалась преждевременной. В 20 мешках находилось 13 штанов и 27 курток.
– Это всё рыбаки… – констатировал Яковлевич. – У них эти резиновые штаны очень ценятся, а куртки им без надобности.
– И чего теперь делать?
– Так списывать. Только эти штаны… очень уж трудно списывают.
Ещё на одну «химическую» засаду Эф напоролся, разбираясь с приборами:
– Все на месте и номера совпадают – облегчённо вздохнул Костя.
– Приборы-то на месте: кому они нужны? – в голосе Яковлевича замаячила какая-то «поганка».
– А что не так?
– Там, у одного прибора должен быть пробник.
– Какой пробник?
– Радиоактивный.
Встревоженный пересчётом резиновых штанов, Эф забеспокоился:
– И что?
– Нет пробника.
– А где он?
– Его Миклован за борт выбросил.
– А кто это?
– Механик, тут, такой был.