Остров спокойствия
Шрифт:
Рид быстро шел на своих длинных ногах сквозь толпы покупателей и стайки подростков – девчонок и мальчишек, огибая мам с колясками, обходя едва научившихся ходить малышей, под непрестанную музыку, которую он давно перестал замечать. От итальянской половины его матери, Дори, ему достались оливковая кожа и черные волосы. Увидев Энджи возле киоска, он замедлил шаг, сунул руки в карманы брюк – придал себе безразличный вид.
– Привет. Как делишки?
Она сверкнула быстрой улыбкой, закатила красивые карие глаза.
– Народищу!
– И меня. – Рид облокотился о витрину с солнцезащитными очками, надеясь, что выглядит неплохо в белой рубашке с черным жилетом и брюками. – Хочу пойти сегодня на «Остров», там последний сеанс в десять сорок пять. Это почти как поход на пляж, верно? Хочешь со мной?
– Ой… не знаю. – Она провела рукой по светлым волосам, контрастировавшим с золотистым загаром – вероятно, результат лосьона для автозагара из соседнего киоска. – Вообще, я хотела его посмотреть.
Возникла надежда, и Чаз был немедленно вычеркнут из списка.
– Надо же и отдохнуть от работы, правда?
– Да, но… Я вроде как пообещала Мисти погулять с ней после закрытия.
Чаз вернулся в список.
– Ладно. Я как раз шел спросить Чаза, не хочет ли он пойти. Пошли все вместе.
– Возможно. – Энджи опять сверкнула улыбкой. – Да, возможно. Я ее спрошу.
– Отлично. Я иду к Чазу. – Он подвинулся, уступая место женщине, терпеливо дожидающейся, пока ее дочь-подросток перемеряет все полмиллиона пар темных очков. – Напиши мне, что вы решите.
– А можно мне две пары? – спросила девочка у матери, красуясь перед зеркалом в очках с голубыми линзами. – Чтобы у меня были запасные.
– Одни, Натали. Это и есть твои запасные.
– Я напишу тебе, – шепнула Энджи и переключилась в рабочий режим. – Эти очки смотрятся на вас просто круто!
Рид развернулся и быстро зашагал прочь – его перерыв подходил к концу.
– Правда? – услышал он за спиной голос девочки.
– Точно! – ответил ей голос Энджи.
«Гейм-стоп», как всегда, был битком набит гиками и ботаниками. Более юных из гиков и ботаников родители с остекленевшими глазами пытались вытащить из магазина. На мониторах компьютеров и настенных экранах демонстрировались видеоигры.
Чаз, король ботаников, объяснял какую-то игру ничего не понимающей женщине.
– Если он увлекается военными играми, стратегиями и аркадными играми, ему эта игра понравится. – Чаз поправил на носу очки с толстыми линзами. – Она только пару недель как вышла.
– Она такая… жестокая. Она подходит для детей?
– Шестнадцатый день рождения, вы сказали. – Чаз быстро кивнул Риду. – И ему нравится серия «Сплинтер Целл»… Если он справляется с той, справится и с этой.
– Что ж, – вздохнула женщина, – наверное, мальчики всегда будут играть в войну. Я возьму ее, спасибо.
– Вас вызовут к кассе. Спасибо за покупку в «Гейм-стоп».
– Некогда болтать, чувак, – сказал Чез другу, когда клиентка ушла. – Завал.
– Тридцать
– Я в деле. Клоны!
– Заметано. У меня Энджи на крючке, но она хочет притащить Мисти.
– Ну, это… я…
– Не подведи меня, чувак. У меня с ней почти как свидание.
– Да, но Мисти меня немного пугает. И… мне придется платить за ее билет?
– Я пытаюсь превратить это в свидание. Для меня, не для тебя. Клоны! – напомнил он Чазу.
– Ладно, давай. Черт, я не рассчитывал на…
– Отлично, – сказал Рид, пока Чаз не передумал. – Куплю билеты. Встретимся там.
Он выбежал. Получилось! Дружеский поход в кино всей компанией проложит путь для свидания один на один, а это откроет дверь для возможности чуть-чуть потискаться.
Было бы здорово… Но сейчас у него всего три минуты, чтобы вернуться в «Манже», иначе Дори поджарит его задницу.
Рид спешил в сторону ресторана, когда услышал звуки не то петард, не то выстрелов. Как в стрелялках в «Гейм-стопе». Больше озадаченный, чем встревоженный, он оглянулся.
Затем услышал крики. И топот.
Не сзади, понял он, впереди. Топот создавали десятки бегущих ног. Рид отскочил с дороги, увидев мчащуюся на него женщину с коляской, в которой вопил младенец.
Это что – кровь у нее на лице?
– Что за…
Она бежала мимо, широко раскрыв рот в немом крике.
За ней катилась лавина. Люди спотыкались, наступали на брошенные сумки и пакеты. Некоторые падали, и тогда другие наступали на них. Какой-то мужчина растянулся на полу, его очки слетели с лица и были немедленно растоптаны. Рид схватил его за руку.
– Что происходит?
– У него винтовка. Он стреляет… стреляет…
Мужчина поднялся и, хромая, побежал дальше.
Тут Рид понял, что звуки – стрельба – раздавались не только впереди, но и за спиной. Он подумал о Чазе, в тридцати секундах сзади, и о своей ресторанной семье, в тридцати секундах впереди.
– Прячься, чувак, – пробормотал он, мысленно обращаясь к Чазу. – Найди, где спрятаться.
И побежал к ресторану.
Трескучие выстрелы звучали, казалось, со всех сторон. Стеклянная стена разбилась и осыпалась, женщина с окровавленной ногой пригнулась у скамейки и громко стонала. Он услышал новые крики – и, что еще хуже, он слышал, как эти крики резко обрывались.
Затем он увидел маленького мальчика в красных шортах и футболке с Элмо, ошеломленно топчущегося у «Аберкромби и Фитч». Витрина магазина взорвалась. Люди разбежались в поисках укрытия, а малыш упал и, плача, звал маму.
На том конце торгового центра он увидел стрелка – мальчика? – который хохотал и стрелял, стрелял, стрелял.
Тело лежащего мужчины дернулось, когда в него вошли пули.
Рид на бегу подхватил малыша в футболке с Элмо.
Звуки выстрелов – он никогда, никогда их не забудет – приближались. Спереди и сзади. Со всех сторон.