Остров Таусена(изд.1948)
Шрифт:
— У нее с этим помещением связаны некоторые неприятные воспоминания, — пояснил Таусен, подвигая под яркий свет лампы низенький белый стол.
— Операционный стол примитивный, — сказал он, — но я делал на нем довольно сложные операции, в частности вот этому животному.
Во взгляде собаки, устремленном на стол, было беспокойство. Однако она сидела неподвижно. А Таусен уже мыл руки под маленьким умывальником.
— Откройте-ка этот шкафчик, — говорил он Цветкову. — Там лежит чистая салфетка. Теперь подайте
Бедное животное лишилось глаза.
Таусен ласково подозвал собаку и ладонью похлопал по столу. Собака нехотя приблизилась, но все же поднялась на стол.
— Достаньте, пожалуйста, марлю, бинты и иод…
Таусен стал укладывать огромное животное на операционном столе. Это оказалось возможным только потому, что собака не сопротивлялась, повинуясь каждому его движению и приказу. Быстро и ловко Таусен прежде всего смазал йодом все царапины на морде и ляпах собаки. Она дергалась, но не мешала врачу.
— Какое умное животное! — сказал Цветков. — Откуда вы его достали?
— У меня есть несколько лабораторных собак, — ответил Таусен. — Это третье поколение от привезенных с Большой земли. Но этот пес — наш общий любимец.
Он очень умен и предан.
— А что это за гигантская порода?
— Объясню потом.
Таусен прибинтовал лапы собаки к столу.
— Это, вероятно, излишняя предосторожность, — сказал он, — животное вряд ли будет сопротивляться.
Действительно, пес сидел смирно, пока Таусен промывал и перевязывал его ужасную рану.
— Мы зовем его человеческим именем — Отто, — сказал Таусен.
Услышав свою кличку, собака высунула язык и хотела лизнуть руку хозяина, но он вовремя отдернул ее.
— Нельзя, нельзя, милый, твой язык не стерильный.
Собака как бы поняла хозяина и успокоилась.
Кончив перевязывать, Таусен освободил лапы животного. Потом достал из шкафа флакон лекарства и вылил половину из него в чистую миску.
— Выпей, Отто!
Пес начал лакать огромным языком, по временам оглядываясь на хозяина и виляя хвостом.
— Все, все пей!
Когда все было выпито, Таусен открыл дверь и сказал:
— Иди домой, Отто!
И гигантская собака медленно вышла.
— Что же все-таки с Гансом? — спросил Цветков.
— Ничего серьезного, к счастью. Зверь, издыхая, вскользь задел его плечо лапой, но ватная куртка помогла. Я промыл рану, перевязал, дал ему лекарство. Полежит дня два и будет здоров.
— Что же это за лекарство?
— То самое, что вы и Лев Петрович пили, когда попали сюда. Отто тоже выпил его — как вы видели, в соответственной порции. Раны у него быстро зарубцуются, и боль скоро пройдет.
По лицу Таусена, по его голосу Цветков чувствовал, что он чем-то сильно взволнован.
Глава 13.
Когда Юрий вошёл в комнату, которую он оставил с час назад, ему на мгновение показалось, что ничего не произошло. Так же светила лампа с потолка. Одетый Гущин спал в той же самой позе. Видно было, что он не просыпался, даже не повернулся и, значит, не слышал воплей яростной борьбы и человеческих голосов.
Гущин умел крепко спать, с ним так бывало.
Обилие впечатлений и утомление действовали на него по-разному. Иной раз он от возбуждения вовсе не мог уснуть. А иногда, наоборот, засыпал внезапно и крепко и не просыпался, что бы ни происходило кругом. После такого сна он вставал освеженный и бодрый. Поэтому Цветков пожалел будить его. Раздевшись, он выключил лампу и лег. Сразу появился гигантский тигр. Но Отто, еще более огромный, вытеснил его и стал расти, расти…
«Куда же мне деваться, ведь он заполнит всю комнату?» — подумал, засыпая, Цветков, и все исчезло.
Его разбудил голос Таусена:
— Друзья мои, пора вставать! Сегодня предстоит много дела!
Гущин вскочил, как встрепанный. Он не мог сообразить, в чем дело: утро, светло, а он одет. Вид у него был такой растерянный, что Таусен и Цветков невольно рассмеялись.
— Ну и спишь же ты! — говорил Цветков. — А тут на живых людей тигры нападают!
— Что за чепуха! — воскликнул Гущин. — Какие тут могут быть тигры?
— И все-таки они есть! — ответил Таусен. — И, если захотите, можете принять участие в охоте на них.
— Нет, вы серьезно?
— Вполне серьезно. Сейчас мы собираемся на охоту.
— Вот это здорово! — крикнул Гущин.
— Но вы обещали рассказать… — начал Цветков.
— Теперь не успею, потом… — прервал его Таусен.
Завтракали на этот раз в комнате гостей, чтобы не потревожить раненого Ганса, который лежал в комнате Таусена.
— Как его здоровье? — спросил Цветков.
— Поправляется.
— Да что же тут произошло? — встревожился Гущин. — Значит, Юрий не шутит?
Кто ранен? Что вы от меня скрываете?
Амалия, как всегда, прислуживала за столом. Вид у нее был взволнованный.
Таусен ей что-то сказал, она кивнула и вышла.
Таусен и Цветков бегло рассказали Гущину о ночных событиях.
С изумлением слушал их молодой журналист.
— Как же я ничего не слышал? — поражался он.
Оказалось, что Таусен еще ночью отдал распоряжение о подготовке к охоте. На острове оставались еще два гигантских тигра, и саамы выследили их на рассвете.