Остров в огне
Шрифт:
— Хорошо, мы встретимся… на расстоянии выстрела… Но только не здесь!.. Значит, я негр… Ладно, война так война. Тогда да здравствует война!
Карлос вернулся во «Франсию» и с полным хладнокровием рассказал отцу о происшедшем. Тот хотел немедленно отправиться к бывшему другу, чтобы отомстить за нанесенное сыну оскорбление. Карлос остановил его.
— Нет, отец, — сказал он твердо. — Мстить надо более высоко стоящим и не так. Я жертва гнусного предрассудка, порожденного спесивостью испанцев. Они не считают нас за людей, держат в страхе всю страну и возрождают, хоть и в иной форме, рабство… Вот с кем нужно сражаться беспрерывно, беспощадно ради свободы родины и ее граждан. Марти [74] ,
74
Марти Хосе Хулиан (1853–1895) — национальный герой Кубы, идеолог, организатор и участник освободительного движения против испанского господства. Основатель Кубинской революционной партии (существовала в 1892–1898 гг.). Погиб в бою.
75
Варона Энрике Хосе (1849–1933) — кубинский писатель, ученый, общественный деятель, активный участник борьбы за независимость. Присоединялся к Кубинской революционной партии.
76
Рюлоф — польский генерал, участник освободительного движения на Кубе; в войне 1868–1878 годов одержал ряд побед над испанцами.
— Хорошо, сын! Ты будешь не один — я поеду с тобой.
— А Долорес?
Тут открылась дверь и раздался взволнованный голос:
— Долорес — дочь Сезара Вальенте… Сестра Карлоса… Она не расстанется ни с отцом, ни с братом!
— Ты, дитя мое?!
— Да, папа. Я все слышала… Мы рассчитаемся за тебя, Карлос… Если вы уедете, меня здесь ничто, кроме воспоминания о маме, не будет удерживать… Она была вам достойной супругой, а тебе, Карлос, заменила мать. Она бы одобрила меня.
— Пусть будет так, дорогая моя дочь!
И Вальенте отдал за полцены верховых и тягловых лошадей, оставив только трех лучших коней. Расплатился с прислугой. Распродал все, что мог. Взял ценные бумаги, фамильные драгоценности и передал их в революционный комитет.
Неподалеку от его поместья в это время квартировала бригада испанских солдат Вальенте безжалостно, не колеблясь поджег свой великолепный дом, где более века жила их семья. Огонь перекинулся на воинские склады. Набитые до отказа порохом, динамитом, продуктами и спиртом, они вспыхнули как факел.
Вальенте с детьми молча стояли, глядя, как уничтожается их поместье. Многим они подали пример, что и обрекло противника на голод, лишило жилья, запасов и стратегических точек.
Потом, не произнося ни слова, семейство француза перекрестилось, как над мертвым телом, все вскочили в седла и исчезли в красном зареве, охватившем весь горизонт.
Хотя небольшая армия Масео, вернувшись в провинцию Пинар-дель-Рио, чувствовала себя в безопасности, положение было тем не менее шатким. Мужественные и дисциплинированные испанцы, в армии которых было немало искусных офицеров и большое количество опытных рядовых, готовились к мощному наступлению.
Ни вылазки бесстрашных партизан, ни унесенные желтой лихорадкой жизни, ни прорыв оборонительных сооружений не сломили испанцев, сумевших сохранить высокий боевой дух и веру в победу.
ГЛАВА 11
Под гнетом испанцев. — Дон Маноэль Агилар. — Крайняя жестокость. — Оскорбляющее достоинство происшествие. —
Испанские солдаты, понимая, что борьба предстоит долгая и тяжелая, вели себя спокойно и достойно, а вот их командиры жаждали реванша. Осознав, что «черномазые» и «бандиты» способны оказывать сопротивление и даже побеждать, они стали искать поддержки в публикуемых газетами метрополии сообщениях, где все представало в радужном свете. Не очень эффективное средство для заживления кровоточащих ран, нанесенных гордости кастильцев. Неудивительно, что в хвалебных гимнах зазвучали гнев и ярость.
Это и вызвало к жизни акты вопиющей несправедливости. Но мятежников они не повергли в уныние — наоборот, вызвали прилив сил и энергии. Потому-то и посыпались, как из рога изобилия, новые приказы испанского главнокомандующего, еще более ужесточающие осадное положение. Жителям запрещалось оказывать помощь даже больным или раненым мамбисес, поддерживать с ними какие-либо отношения, даже изъясняться с ними словами, жестами. И все это под угрозой массовых расстрелов…
Детям, и тем не разрешалось выходить на улицу после захода и перед восходом солнца, передвигаться по дорогам, носить или прятать оружие… Всем вменялось в обязанность сообщать о точном количестве продуктов и кормов для скота, имеющихся в доме…
Каждый по первому требованию должен был явиться в органы власти, дать любые показания…
За малейшее нарушение этих предписаний — смерть без суда и следствия!
Так действовали новые инквизиторы [77] в сапогах со шпорами и в касках, жестокие и безжалостные, тупо следовавшие стародавней известной формуле «Под страхом смерти»!
От главнокомандующего не отставали и частные лица. Они, пожалуй, перещеголяли даже генеральный штаб. Самым непримиримым среди них оказался полковник Агилар-и-Вега. Человек энергичный, готовый любыми средствами достичь намеченной цели, он тоже не колеблясь отдал все свое состояние делу, за торжество которого боролся.
77
Инквизиция — в католической церкви XII–XIX веков судебно-политическое учреждение для борьбы с ересями; отличалась крайней жестокостью. Инквизиторами называют в переносном смысле палачей, людей, предающих и подвергающих пыткам, мучениям, издевательствам.
Достойный соперник Вальенте, его бывший друг, ставший кровным врагом, принес в дар испанцам и имущество, и себя лично.
К несчастью, ему, человеку доброму и отзывчивому по природе, не хватало великодушия, присущего людям с возвышенной душой. К тому же безграничная ненависть, иссушив сердце, лишила его и благородства.
По его мнению, мятежников следовало лишить всех прав — оставить вне закона. Этих дикарей, недостойных называться людьми, нужно было уничтожать всеми возможными средствами… Никакой пощады больным и раненым! Никакого уважения к телам погибших, этой омерзительной падали, которую он яростно топтал ногами.
В общем, полковник помешался на почве расовых различий, и ничто не могло его успокоить. Напротив, от борьбы он совсем осатанел, а при виде мятежников впадал в безудержную ярость.
Ему особенно не повезло в тот день, когда повстанцы одержали победу над испанскими войсками: болела не только душа, но и тело — ведь он свалился с лошади и чуть не поломал все кости.
Помните того офицера, который гарцевал на великолепном белом коне перед строем солдат? Казалось, он бросал вызов всей армии Масео. Этим офицером, взятым на мушку провансальским матросом, и был вспыльчивый полковник.