Остров в океане
Шрифт:
– Испугалась? Не бойся. Христосцы тоже могут, как и вы, находиться под водой. Ты лучше посмотри, что я тебе достал, – юноша держал в руках кустик черного коралла. – Это так подойдет тебе, так оттенит твою красоту.
Они выбрались на берег, и Камрин сказал задумчиво:
– Странно… Я сижу на чужой планете, где такое же море, небо, день, ночь, такие же звезды. Ангела, я догадываюсь, о чем ты мне хочешь сообщить. Не мучай себя, лучше скажи, что завтра мне придется одному лететь с Тагнером. Знаю, тебе очень тяжело, но раз ты решила
– Камрин, ангел мой, я действительно переживала, не знала, как сказать об этом. Но это не значит, что я тебя бросаю. Я сама за тобой прилечу. Ты только жди и люби меня, как я люблю тебя. Как ты догадался, что я не поеду с тобой? Неужели появилась способность к телепатии? – девушка хотела пошутить, хотя на душе у нее было очень тяжело.
– Нет, это не телепатия. Это слезы на твоих глазах. Да я и из всех разговоров твоего отца и настроений на Совете, понял, что нам не дадут быть вместе.
– Это неправда, мы будем вместе, только надо немного терпения и времени.
Дневной свет постепенно угас, и на землю легли мягкие тени. Небо загорелось яркими звездами, Ментея, луна Ферины висела над вершинами крутых прибрежных утесов и заливала все вокруг своим серебристым светом. Неподалеку со скалы прямо в море низвергалась небольшим водопадом горная речка. Словно множество ярких жемчужин падали, рассыпались и таяли в водной глади. И вся эта незабываемая, поистине фантастическая красота, стала свидетелем их прощания.
Отлет назначили на утро. На космодроме собралось немало людей, а белая мраморная дорожка, ведущая к кораблю, была усыпана цветами.
Наступила минута прощания.
– Спасибо вам за гостеприимство, за хлеб, за соль! – Камрин поднял руки, сжав ладони вместе в знак благодарности и дружбы.
К нему подошел Фенерон.
– С Богом, Камрин. Подумай еще раз о том, что я тебе говорил.
– Спасибо вам за все, Фенерон, – ответил Камрин. – Но на этом свете меня с Ангелой может разлучить только смерть. Я могу принять ваш совет и ждать ее всю жизнь, пока вы нас не благословите. Она любит вас и свой народ. Будьте спокойны, она никогда против вас не пойдет. Но если и вы действительно любите Ангелу, то уважайте и ее чувства.
Он поклонился и подошел к Ангеле, стоявшей у самого корабля.
Камрин нежно обнял ее и прошептал:
– Дорогая, я знаю, что ты будешь меня ждать и думать, что я просто вышел из дому и скоро вернусь.
Ангела на это ничего не могла ответить, она только сильнее прижалась к нему и тихонько плакала. Их безмолвный разговор, оставляющий на лицах печаль и слезы сожаления, был понятен всем присутствующим. «Я люблю тебя, ты только жди, и я к тебе вернусь», – внушали они друг другу.
48
– Ну, что прощай, друг! – сказал ему Тагнер в напутствие. – Я должен сразу возвращаться назад.
– Я понимаю, Тагнер, об одном прошу тебя: будь настоящим другом для Ангелы. Мы с тобой любим одну женщину. Сейчас ей очень тяжело, постарайся поддержать ее, будь с ней рядом. Ты ведь знаешь о моих чувствах к ней. Пусть же все идет своим чередом.
– Я ни к чему принуждать ее не стану, и другим не позволю. Просто буду рядом, пока тебя нет. Ты можешь ни о чем не беспокоиться, позаботься о себе. Теперь ты на своей земле, и говорят, что у вас тут грядут трудные во всех отношениях времена. Поэтому береги себя ради тех, которые тебя любят.
Словно старые друзья, они крепко обнялись, и через минуту летающая машина Тагнера исчезла бесследно в небесной синеве. Камрин проводил ее взглядом и отправился домой.
Каждый шаг по родным местам, знакомые приветливые лица радовали и переполняли душу трепетом, будто он отсутствовал не неделю, а целый год – он торопился увидеть мать и отца, но первым ему встретился Гуатр.
– Сынок, Камрин! Вот сюрприз, как мы без тебя скучали! – Гуатр крепко обнял его, поцеловал, – Как ты все-таки нас напугал своим исчезновением. Рад, очень рад, что ты снова дома.
– Я тоже рад, Гуатр. Где мои родители? Наверное, сидят перед камином и горюют о своем непослушном ребенке? – улыбнулся Камрин.
– Да, ты правильно угадал. Беги, порадуй их… Хотя, погоди – пойдем вместе.
– Нет, нет, отец Гуатр, ты иди первым, только ничего пока не говори. Я сам незаметно войду и обниму их.
Пока он поднимался наверх, волнуясь, как ребенок, все, кто встречался ему, приветствовали и обнимали молодого человека.
Гуатр вошел в зал и стал прохаживаться по ковру, потирая руки.
– Тавын, Омеана, – приговаривал он, – ну почему вы такие грустные, как будто случилось что-то печальное?..
Тавын недоуменно посмотрел на него:
– Разве есть повод радоваться? У нас снова объявились чужеземцы, а в этот момент, когда мне нужна поддержка сына, его нет рядом. Я не могу понять, отчего ты стал вдруг похож на радостного старого индюка?
– Что ты говоришь, Тавын? Мы с тобой одногодки! Я тебе еще покажу за шахматами, кто из нас старик. И не говори, что сын не находится радом, когда в нем нуждаются не только родные – весь народ.
– Гуатр, ты что-то знаешь о Камрине? – в глазах Омеаны загорелась надежда, она подошла к Гуатру: – Ну-ка, скажи!
В этот момент в комнату вбежал радостный Камрин с распростертыми руками.
– Да, вот он!.. – громогласно объявил Гуатр и расхохотался.
Тавын и Омеана обернулись, неожиданное и долгожданное появление сына повергло их в растерянность. Но они тут же пришли в себя и бросились к нему на шею.