Остров в океане
Шрифт:
– Уж не собираетесь ли вы устроить дома революцию? – спросил аназиец с ехидной ухмылкой.
– Я бы устроил такую революцию, которая в корне могла изменить не только нашу жизнь, но и воздух, которым мы дышим, если народ бы пошел за мной.
– И не пытайтесь – первым умрете как раз от рук тех, кого вы называете червяками. Впрочем, вы столько богатства везете… Если вам и вашим людям хоть кусочек этого всего достанется – радуйтесь.
– Я уверен, Изавии придется отказаться от этого острова, хотя его и открыл наш ученый. И я рад, что мне не придется с оружием возвращаться сюда. Но пока наши правительства делят этот пирог, христосцы
– Верите в сказки, полковник? Разговоры про инопланетян – брехня.
– Брехня или нет, но советую и вам уйти отсюда.
Майор с усмешкой покачал головой:
– Я солдат, я не могу ослушаться приказа. Кроме того, я опасаюсь за жизнь своей семьи. Ну что ж, полковник, как можно судить, дальнейшие объяснения бессмысленны, удачи вам!
– Прощайте! Пока мы можем пожать друг другу руки.
Делегация аназийских офицеров отдала честь, и машины уехали. Шум моторов затих, невыносимый запах выхлопных газов рассеялся и через несколько минут воздух снова стал чист и свеж.
Корабли готовились к отплытию.
Священники читали молитву, а дети бросали на воду венки. Команды и весь боевой состав выстроились шеренгами по бортам судов. Офицеры сняли фуражки, выражая тем самым искреннюю признательность поистине мужественному народу.
– Трогательно, не так ли, капитан? – заметил полковник, кивая на плывущие по воде цветы. Несмотря на все, они нас с честью провожают. Как я узнал, эти венки по их обычаю означают пожелание попутного ветра.
Вскоре корабль скрылся из виду, а христосцы еще долго продолжали стоять на берегу, словно до сих пор не верили, что освободились от кошмара.
65
Следующие полгода христосцы жили в мире и спокойствии – так же бурно текли реки, в лесах раздавалось пение птиц, шум деревьев, и природа с достоинством хранила вечную свою гармонию. Аназийский гарнизон вел себя тихо, не причиняя населению особого беспокойства.
После возвращения изавийцев на родину, находилось немало любителей легкой наживы, которые на свой страх и риск пытались пройти проливами архипелага христосцев. Но, не имея точной карты, которая оставалась только у военных все искатели сокровищ сгинули в пучине.
Но однажды утром неожиданное сообщение о том, что на горизонте появился корабль, взбудоражило Гуатра, и он тотчас же поспешил доложить об этом королю.
Тавына находился в комнате жены – Омеане последнее время стало хуже, болело сердце, и лекари острова не могли добиться улучшения её состояния.
– Что случилось, Гуатр? Ты сам не свой, – спросил Тавын, и без того охваченный глубокой печалью.
– К нам приближается корабль.
– Не беспокойся, наверняка аназийская сторона об этом знает. Они не дадут ни одному чужому кораблю приблизиться к острову.
– А если корабль сам аназийский,
– Ты говоришь, один корабль? Ну, чем гадать, подождем, пока пристанут. Ты же видишь – Омеане плохо!
Вскоре на берегу засуетились люди – корабль действительно оказался из аназийским, но, как оказалось, на нем прибыли ученые из разных стран и журналисты. Все они с любопытством оглядывались по сторонам и смотрели на христосцев, вышедших на берег. Среди них находился и старый знакомый христосцев профессор Пирли. Рядом с ним стояла девушка, тоже уже известная Камрину – журналистка Раймена.
– Профессор, а почему нас не встречает Камрин? – спросила она.
– Видимо, военные ему не сообщили. Ничего, скоро мы всех увидим.
К ним подошёл майор, радушно, по-хозяйски заявивший:
– Добро пожаловать! Профессор, я вас сразу узнал, добро пожаловать! – сообщил он и отвернулся к Раймене: – К вашему приезду тоже все готово: можете писать, снимать, рисовать и так далее.
– Скажите, майор, а что за железные бочки разгружают солдаты? Что в них? – спросила Раймена, доставая блокнот.
– Ох уж эти репортеры!.. – майор улыбнулся, но несколько натянуто. – Горючее в этих бочках. Не ищите сенсаций там, где их нет, леди. Лучше изучайте жизнь аборигенной, вам будет интересно. Профессор, – он снова повернулся к Пирли, – вижу, ищете старых друзей? Мы им не сообщали, но, как видите, они уже тут как тут. Принца найти не составит большого труда.
– Это же их земля, и если кто и должен находиться тут, так это они, – едко заметила Раймена.
– С прессой лучше не спорить, честь имею! – усмехнулся майор и отошел.
Тут профессор увидел Афру и поспешил познакомить ее с Райменой.
– Да, я ее помню, – приветливо сказала Афра. – Правда, поговорить нам тогда особо не удалось.
– Раймена – известная журналистка, – представил изавийку профессор. – А пресса – большая сила. Она, и вместе с ней остальные, сделают все, чтобы облегчить вашу жизнь. Даже, может быть, смогут заставить и аназийцев покинуть. Об острове снимут фильм, и общественность увидит, что вы есть ценность, на которую надо равняться, не причиняя вам неудобств и вреда. В конце концов, мы добились этого, я и мои друзья! Помните полковника? Он и его офицеры тоже во многом нам помогли. Хотя они уже не офицеры – их разжаловали и конфисковали привезенное богатство, бедняки, естественно ничего не увидели. Но они предвидели такое развитие событий и для себя кое-что припрятали, так что они сейчас весьма состоятельные люди. Даже солдаты его неплохо живут. От трибунала им помогла уйти реакция народа и прессы. Теперь нам удалось организовать международный конгресс на вашей земле. В нашем единодушии наша сила, Афра. Поверь, девочка, мы не дадим вас в обиду. Я в какой-то мере виноват в вашем горе и даю слово, что вашими молитвами и нашей настойчивостью мы уедем отсюда с армией вместе.
– Я верю вам, профессор. А вот и Камрин…
Подойдя, Камрин приложил к груди ладонь в знак приветствия. Потом, как старые друзья, они крепко обнялись.
– Добро пожаловать на нашу землю, брат, – приветствовал он прибывших, и они с профессором обнялись как старые друзья. – Вижу, вы не один.
– Камрин, это наша знакомая журналистка, – сказал Пирли, – помнишь ее?
– Как не помнить…
– И я помню нашу первую встречу, – улыбнулась Раймена и подала руку.
66